Операция «Феникс»

И Рудник впервые подумал, что, собственно, заставило этого красивого молодого человека заниматься столь сомнительным ремеслом? Ведь он мог бы стать учёным, бизнесменом, инженером или даже артистом. Неужели он не понимает, что рискует головой? Эх, будь он в его возрасте, да ещё с такой привлекательной внешностью, он нашёл бы себе занятие получше теперешнего.

На лице своего партнёра Рудник не обнаружил никаких следов тревоги, что подействовало на него успокаивающе.

Они спустились с автострады, прошли метров двести по узкому шоссе, которое вело в город Химки, а затем по пыльной тропе. Выбрались на берег канала. Кушниц шёл уверенно, видимо, уже побывал здесь раньше.

— Устроим небольшой пикник, — сказал Кушниц, усаживаясь под кустом орешника. — Мы простые советские граждане, пришедшие после трудового дня искупаться и закусить на лоне природы.

Кушниц вынул из сумки целлофановый пакет, аккуратно расстелил его на траве, потом достал четыре бутылки чешского пива «Будуар» и полдюжины бутербродов. Он ловко открыл маленьким ножом одну из бутылок и протянул её Руднику.

— Угощайтесь. Что-то не видно бодрости на вашем лице.

— Просто устал…

— А может быть, что-нибудь случилось?

— Ничего особенного.

— Тогда радуйтесь жизни, Павел. Вон как те люди внизу. Посмотришь на них и поверишь, что советский человек, как утверждает ваша пропаганда, оптимист со дня рождения.

«У него ещё хватает духу острить», — подумал Рудник, глядя, как внизу, на пляже, ребята играли в волейбол, а в воде весело плескались люди.

— Ну, выкладывайте, что у вас нового?..

Рудник рассказал о знакомстве с Кухонцевым, о том, что передал тому ветровое стекло для «мерседеса», карбюратор, несколько зажигалок и две пары джина.

— Мне удалось сделать главное — установить фамилию его тестя. Смеляков Роман Алексеевич, доктор химических наук. Ему сорок восемь лет, имеет жену и дочь.

— Прекрасно! Привычки, хобби, слабости?..

— Насколько я могу судить по рассказам Вадима, Смеляков — настоящий фанатик. Он не ездит ни на рыбалку, ни на охоту. Ничего не коллекционирует. Его интересует наука — и только. В деньгах, естественно, не нуждается.

Кушниц усмехнулся.

— Неужели бывают такие, люди… Просто не верится…

— Вадим рассказывает, что Главный два года ходит в одном костюме…

— А вы говорите, что не нуждается…

— Да не в этом дело. Жена купила ему несколько костюмов, но он их не одевает. Говорит, что привык к старому и менять его не хочет.

— Странный тип!

— И в самом деле странный! Например, на работу он ездит не на служебной машине, а на велосипеде. Говорит, что это укрепляет здоровье…

— Любопытно!

— Ему, например, ничего не стоит появиться на работе в тренировочном костюме. Он уверяет, что это самая удобная и рациональная одежда, которую только изобрело человечество.

— Да… — протянул Кушниц. — Сподвижник от науки, бессребреник. Не верю я этим бессребреникам. Знаете, Павел, это мне напоминает один случай. Группа гангстеров хотела подкупить судью. С этой целью направили к нему агента. Вскоре агент вернулся и сообщил, что судья неподкупен, взяток не берёт. «Что значит не берёт! — возмутился главарь шайки. — Ну, десять тысяч не берёт, ну — сто. Но миллион-то он возьмёт!»

Рудник засмеялся, а его собеседник продолжал:

— Нет неподкупаемых, Павел! У каждого человека есть своя, как это по-русски… червоточинка! Вот в неё-то и надо бить!

— Насколько я знаю, — начал после паузы Рудник, — у этого человека только одна слабость — честолюбие! Профессиональное честолюбие!

— Вот видите! — встрепенулся Кушниц. — Я же вам говорил! У каждого человека есть ахиллесова пята — иначе как бы мы с вами работали, Павел! Честолюбие — это уже кое-что стоит. Спасибо, вы не плохо поработали, Павел!

Они помолчали. Рудник искоса наблюдал за своим соседом. Тот потягивал из горлышка бутылки пиво и смотрел на пляж. Впервые Рудник слышал, что его напарник высказывался откровенно. Рудник знал, что правила игры запрещают расспрашивать партнёра о чём-то личном, вдаваться в детали, не относящиеся к делу. И всё же любопытство сейчас взяло в нём верх.

— Ганс, извините за нескромный вопрос. Что вас заставило взяться за такое вот дело? Можете не отвечать, если хотите…

— А вас? — Кушниц скосил глаза в сторону своего собеседника.

— Меня? — Рудник замялся. — Ну, я рыбка, которая однажды попалась на крючок. С тех пор кто-то водит удочкой, а я мечусь в мутной воде… И уж, видно, никогда не всплыву на чистую.

— Все мы рыбки на крючке… — Кушниц покрутил бутылку. — Мои родители были эмигранты, апатриды, люди без гражданства. Мы жили в бараках для перемещённых лиц. Поверьте — это не такое уж счастье. Образование получить я не мог. Что меня ждало? Изнурительная работа на конвейере. За гроши. Нищета, вечная нищета! А знаешь, Павел, бедность особенно противна, когда под носом у тебя безрассудная и без интеллекта роскошь. И вот однажды мне предложили работу за хорошие деньги. Я мог себе сколотить приличную сумму и, вернувшись, зажить как человек…

— Но эти деньги за риск…

— Да, риск… Но как говорят у вас: «Кто ничем не рискует, тот ничего и не выигрывает».