Операция «Феникс»

— Вот, читайте, — протянул он вошедшему Рублёву лист бумаги.

«Просим всё своё внимание сосредоточить на том, чтобы установить фамилию автора изобретения и возможности вступления с ним в контакт», — пробежал Рублёв машинописные строчки.

Это была расшифрованная записка, найденная в тайнике на могиле купца Маклакова.

— Что вы скажете? — спросил Петраков, когда Сергей Николаевич вернул ему текст записки.

— Скажу, Анатолий Васильевич, что разведка противника, безусловно, интересуется новой антиракетой. Дело это вполне естественное: ведь мы с вами ожидали подобных действий со стороны противника. Но не знали, с какой стороны эти действия последуют.

— Пока у нас есть только одна зацепка — Горбоносый. Кто он? Знает это только Вадим. Займитесь-ка им, Сергей Николаевич, вплотную.

Рублёв замялся.

— Тут есть одно щекотливое обстоятельство. Может быть, кто-нибудь другой?..

— В чём дело? Выкладывай. — Петраков посмотрел на Рублёва с любопытством. — Что случилось?

— Почти невероятная история. Видите ли… — Сергей Николаевич с трудом подбирал слова. — Я познакомился с девушкой… И, как бы вам это сказать… В общем, у меня в отношении её серьёзные намерения…

— И прекрасно! Красивая? — Петраков был явно польщён откровенностью Сергея.

— Сами понимаете, для меня лучше нет…

— Ну что ж, очень рад! В свидетели возьмёшь?

— С удовольствием. Но тут, понимаете, такое дело… Она дочь Смелякова. Я узнал об этом совершенно случайно…

— Ого! — воскликнул полковник. — Как же это получилось?

Рублёву пришлось рассказать всё от начала до конца. Петраков слушал его внимательно, постукивая кончиком карандаша по столу…

— Да, ситуация! — вырвалось у него.

— Понимаете, Анатолий Васильевич, помимо моей воли к служебному делу примешалось личное. Может быть, вы отстраните меня от операции?

— Ну, что за разговор? Кому это нужно! Продолжайте. Конечно, желательно, чтобы эта девушка не знала, что вы занимаетесь фирмой её отца… Она может проговориться дома, а это — нежелательно. Мы не имеем права беспокоить самого Смелякова.

— Мне трудно ей говорить неправду.

— И не говорите.

— У меня случайно вырвалось, что я знаю её мужа. Вернее, она догадалась.

— Ах да!.. Она что, разводится?

— Этот вопрос решённый. Иначе я бы не был с ней знаком.

— Но, надеюсь, не из-за тебя?

— Нет. Они не ладили давно и уже, по существу, давно чужие.

— Я её понимаю… Насколько я знаю Кухонцева, иметь такого мужа — счастье небольшое. А как дети? Дети у них есть?

Рублёв ждал этого вопроса. Он представлял, как трудно было бы Петракову с его цельностью и бескомпромиссностью представить себе, что его сотрудник замешан в чём-то предосудительном.

— Нет, — ответил Рублёв.

— Тогда ещё полбеды. Но она-то серьёзный человек?

— Уверен, что да.

— Смотри, Серёжа… — Петраков впервые назвал его по имени, — не промахнись… В общем, желаю счастья. А что касается её… Как, кстати, её зовут?

— Катя.

— Так вот… сделай так, чтобы Катя пока ни о чём не догадывалась.

— Я решил с ней временно не встречаться.

— Ни в коем случае. Ты должен вести себя так, словно ничего не случилось.

— Хорошо, попробую…

Вадим не сомневался, что ему удастся вернуть права. И тут он больше всего рассчитывал на тёщу. Он знал, что она была женщиной мягкой и неравнодушной к вниманию. Поэтому в последние дни Вадим стал особенно внимателен к ней. Несколько раз он даже приносил цветы, хотя прежде дарил их тёще только ко дню её рождения и то не всегда. Наконец решив, что почва для разговора достаточно подготовлена, он рассказал ей о разговоре в милиции. Она обещала помочь. Но, узнав от Надежды Ивановны о категорическом отказе «папы Ромы», как фамильярно он звал тестя за глаза, Вадим понял, что ему придётся капитулировать. Правда, неприятно, что он подводил этого Павла. Но что поделаешь! В конце концов он не виноват, что им заинтересовалась милиция. Пусть выкручивается сам.

Как-то в конце дня Сергею Николаевичу позвонили из милиции и сообщили о визите Вадима.

— Он разыскивал вас. Говорит, что у него какое-то важное к вам дело, — докладывал начальник отделения. — Мы сказали, что вы будете завтра с утра.

— Хорошо. Завтра я заскочу к вам. Большое спасибо за помощь.

На следующее утро Вадим действительно появился в отделении, как всегда, элегантный, сияющий свежестью и здоровьем. Вёл он себя уверенно, как будто ничего не случилось.

— А вы и в самом деле вернёте мне права, если я вам назову того челыовека? — спросил он, улыбаясь.

— Я вашими правами не распоряжаюсь, но буду содействовать, — подтвердил своё обещание Рублёв.

— Хорошо. Только я не знаю его фамилии. Зовут его Павел.

— Но этого ещё мало.

— Да, я понимаю. Кажется, он возит какого-то дипломата.

— Это уже лучше. Опишите его внешность. Вадим на минуту задумался.

— Ну… высокий, нос с горбинкой, на виске родинка.

— А как вы с ним познакомились?

— Да у меня раз забарахлил карбюратор. Ну, я возился у гаража. Он подъехал, предложил свою помощь. Достал новый карбюратор. Ну, а потом я дал ему свой телефон. Вот так и познакомились.

— А у вас нет его телефона?

— Нет. Он не оставил.

Рублёв пристально посмотрел на Вадима: лжёт или говорит правду?