Операция «Феникс»

Выходя из кабинета шефа, Рублёв не мог отделаться от ощущения, что Петраков остался недоволен его действиями, хотя и одобрил их. Но самое главное, что в глубине души он понимал, что опасения шефа небезосновательны. Видимо, всё-таки он зря положился на Лидию Павловну. Сейчас он и сам не был уверен, что в столь сложной ситуации она будет себя вести так, что ни словом, ни жестом не выдаст себя. Рублёву хотелось ещё раз встретиться с Матвеевой, чтобы проверить своё первоначальное впечатление. Неужели он всё-таки в ней ошибся?

Рублёв понимал: нужно торопиться. Чем скорей они соберут материал на Рудника, тем меньше риска, что Лидия Павловна оступится и усложнит им работу. Но прежде чем речь зайдёт об ордере на арест Рудника, необходимо было срочно выяснить его связи, и здесь он рассчитывал на Максимова, который вёл наблюдение за Клиентом, и на помощь Матвеевой. И затем необходимо срочно ответить на вопрос: что же всё-таки из себя представляет Рудник? Соответствует ли его официальная биография подлинной?

— Вот что, — сказал он Максимову, когда тот по его вызову появился в кабинете, — срочно свяжись с Главным нотариальным управлением и выясни: есть ли у них незатребованные завещания и если есть, то на какие фамилии. Составь список таких завещаний и основные исходные данные на тех, кому они предназначены. Понял?

— Не совсем, Сергей Николаевич. Это касается Рудника?

— Совершенно верно. У нас есть сведения, что он должен был получить наследство, но почему-то получить его не захотел. Сделай как можно скорее, отложи все другие дела. Я должен иметь все необходимые данные к завтрашнему утру — к десяти часам.

Сроки были жёсткие, и на полном добродушном лице Максимова промелькнула тень неудовольствия. Однако вслух он его не высказал, только пробормотал «слушаюсь» и поспешил из кабинета.

Оставшись один, Рублёв попытался — в который раз! — проанализировать тот материал, которым они располагали в отношении Рудника. Самая серьёзная улика против него — это появление тайника на Новодевичьем кладбище. Его попытка завязать связь с семьёй Смелякова. Что ещё? Его видели на Симферопольском шоссе вместе с Кларком во время автомобильной аварии. Не так уж и мало. Неясно самое главное: чьё задание выполняет Рудник? Кому он служит? Кто платит ему деньги? И только ли новым топливом ограничены его интересы?

Допустим, что появление у могилы купца Маклако-ва — случайность. Но встреча с Кларком? Правда, Кларк совсем недавно в Москве и не дал ещё никаких оснований считать, что занимается недозволенной деятельностью.

И всё же какое-то чутьё подсказывало Рублёву, что между всеми фактами последних дней есть какая-то связь. Но это были только подозрения, которые ещё необходимо подтвердить.

Размышления Рублёва прервал телефонный звонок.

— Сергей Николаевич, — раздался в селекторе голос секретарши. — Вас спрашивает Матвеева. Соединить?

— Да, обязательно. — Он снял трубку.

— Здравствуйте. Это Лидия Павловна. — Голос её прерывался, она явно волновалась. — Мне бы хотелось с вами поговорить…

— Очень рад, что вы позвонили. Сможете приехать?

— Куда? К вам?

— Да, да. Я закажу вам пропуск. Вам ведь нужно со мной поговорить?

В ответ тихое, еле слышимое «да».

— Прекрасно. Приезжайте. Я вас жду.

Рублёв назвал адрес управления, номер подъезда, комнаты и положил трубку.

И почувствовал облегчение: всё же он был прав. Она позвонила сама. Теперь он почти не сомневался, что у неё есть что сообщить ему. Крупица информации за крупицей, и портрет Рудника будет готов — омерзительный портрет одного из хитро замаскировавшихся предателей.

Эту породу людей Рублёв ненавидел всей душой.

— Ты не должен вносить в своё дело эмоции, — наставлял его Петраков, когда Сергей Николаевич горячился. — Эмоции мешают объективной оценке фактов. Холодность и бесстрастность — лучшие средства уберечь себя от ошибок.

Но Рублёв не мог быть бесстрастным к Клиенту. Он был его личным врагом, а не только объектом изучения. Он снился ему по ночам и постоянно напоминал о себе, как болезненная опухоль на теле. Он не выходил у Рублёва из головы. Кто он, этот Павел Рудник? — в который раз задавал себе вопрос Рублёв.

Дежурный из бюро пропусков доложил, что Матвеева находится внизу, ей выписан пропуск.

Через несколько минут Лидия Павловна появилась в кабинете, осунувшаяся, побледневшая. На сей раз она показалась Рублёву несколько старше, чем в первую их встречу. Но одета она была по-прежнему тщательно, с большим вкусом. Опустившись в кресло у стола, она тут же достала сигарету и, прикурив от протянутой Рублёвым зажигалки, несколько раз нервно, глубоко затянулась. Пальцы её дрожали.

— Не волнуйтесь, Лидия Павловна, — сказал Рублёв как можно мягче. — Поверьте, что вы пришли к людям, которые вас поймут и, если надо… помогут.

— Постараюсь, — полушёпотом проговорила она. — Хотя не волноваться, наверное, невозможно.

— Что-нибудь случилось?