Операция "Голод"

Но, подумал он, богатые девушки, у которых есть время, должны избегать международных интриг. Первое правило было: если не переносишь жару, держись подальше от кухни.

Ее самообладание было замечательным. Она смеялась.

— А, мсье Картер. Разве я не превосходная проститутка?

В глазах цвета морской волны была бездонная радость, а ее голова откинулась назад, когда она улыбнулась глубоко, жестко и очень сексуально.

— Я открою вам маленький секрет. Я была рождена для сцены, но, конечно, мои родители сказали, что этого не может быть».

— Я польщен, что ты знаешь мое имя, — вежливо сказал Ник. Но откуда, подумал он. "Мне это льстит, но и беспокоит, - сказал Ник. - Знакомство с тобой может быть очень опасным".

— Такое большое чудесное животное, как ты? В вас есть что-то, указывающее на то, что вы не боитесь опасности. Кроме того, — сказала она, открыв глаза и надувшись очень по-французски, — если приключение не нравится, приходится платить карточные долги. Особенно, когда играешь с таким персонажем, как Джонни Ву, n'est-ce-pas? Ее зеленые глаза бросали ему вызов. Ник решил не останавливаться. Если это была ее история, он не мог проверить ее сейчас. Он указал на проходившего мимо официанта и движением руки, слишком привычным, чтобы его заметили, бросил анестетик в один из пенящихся стаканов и протянул ей.

— Я прощаю тебя, — сказал он открыто. «Выпьем за всех игроков».

Она покачала головой, но ее улыбка была веселой. - Шери, я никак не могу...

— Но я настаиваю, — сказал Ник, впившись в нее холодным взглядом. Идея, возможно, не была безупречной, но она должна была сработать. Он должен спустить ее на лифте. Моя девушка выпила слишком много шампанского, c'est tout. Бедняга забыла поесть. Но если мы будем на свежем воздухе, то все будет хорошо. Если кто-то имел что-то против этого, это тоже можно было отбросить. — Ах, — сказала она, нащупывая, — всегда найдется время для последнего глотка, не так ли? Она поднесла золотистую искрящуюся жидкость к губам. Ник пригубил свой бокал и при этом взглянул в маленькое заднее зеркало бара. Толстый маленький слуга Джонни Ву, Артур, без следа своей знаменитой жизнерадостности, стоял, наблюдая за ними. Он не пытался приблизиться к ним.

Ник не знал, какие разногласия у нее могли быть с китайскими коммунистами. Это было одной из вещей, которые он хотел знать, если бы только он мог позволить ей выпить это проклятое шампанское.

Ее большие зеленые глаза смотрели на него, и теперь у нее было стекло на этих сочных коралловых губах. — Ура, — сказал Ник, тут же сделав глоток, заставив девушку последовать его примеру.

И вот тогда свет погас. Статуя была открыта. Ник еле слышно выругался серией самых отвратительных ругательств, которые он за многие годы усвоил в самых отвратительных местах от самых отвратительных людей. Еще доля секунды, и она бы проглотила наркотик.

Он слышал ее смех в темноте. «Судьба, кажется, не хочет, чтобы мы были друзьями, мсье Картер».

На крыше теперь сияли разноцветные огни. Сама статуя двигалась замысловатой серией фигур, издавая серию булькающих звуков и небольших взрывов. Люди смеялись, аплодировали и выкрикивали некоторые непристойности.

Сквозь грохот взрывов послышался усиленный голос, говорящий что-то тяжеловесное. — Взлет и падение… — простонал металлический голос. «Золотая чаша разбита у фонтана, и порвался серебряный шнур. Варвары стоят у ворот...

— Послушай его, детка, — усмехнулся Ник. — Это было красиво сказано. Он подошел к девушке в призрачном свете прожекторов.

И тут Ник услышал звон стекла. Не дальше на террасе, а здесь, рядом с ним. Это было зеркало бара. Ник услышал остальные выстрелы, три резких удара приглушенных пистолетов.

В другом конце комнаты кто-то быстро прошептал по-французски: «Не зажигайте фонарь, пока не будете уверены в своей цели. В противном случае мы поразим всех на нашей крыше.

Ник лежал под одним из столов. В одной руке он держал Вильгельмину, Люгер, готовый к бою. В другой руке он держал разъяренную Доминику Сен-Мартен, который яростно сопротивлялся его хватке. Она с таким же успехом могла попытаться сдвинуть кусок железа. Ее волосы коснулись его лица, и запах ее духов проник в его ноздри. Ника не особо ошеломила такая близость.

"Твои друзья глупы, чтобы сделать такое," прорычал он в нежное ухо рядом с его губами. «От моего имени скажите Джонни Ву, если он не может придумать ничего лучше, пусть продолжает трясти монгольских крестьян и не трогает больших мальчиков».

Он смеялся, чтобы сделать это ещё хуже. Сент-Мартен извивалась еще сильнее. Потом она попыталась укусить его своими крепкими, ухоженными зубами. Ник протолкнул свое твердое, как камень, предплечье еще дальше в ее рот, чтобы она больше не могла напрягать свои челюсти и не позволяла себе кусать. Ник снова рассмеялся, и вооруженные люди открыли огонь вслепую, услышав его смех. Что заставило Ника расхохотаться еще сильнее.

"Мон Дьё" девушка рядом с ним ахнула. 'Ты сумасшедший.'