Операция "ГОРБИ"

На длинном, покрытом серой льняной скатертью с красным орнаментом обеденном столе стояли традиционные сельские блюда: тарелки с сыром, с салом, антоновские яблоки, бочковые огурцы, квашеная капуста с брусникой, закуска из баклажан с луком и морковью, запеченная в духовке тыква. Огромный аляповато-цветастый чайник посреди стола, с горячим напитком из горных трав и мяты. В темном зеленовато-буром стекле запыленной бутыли угадывался кагор.

— Проклятые армяне, — хриплым голосом объявила молодая горбоносая женщина в буром велюровом платье с золотым орнаментом, — Им только дай волю!

Велюровое платье по-хозяйски уселось за стол. Женщина аппетитно захрустела кислой антоновкой. На нее, переглядываясь, уставились другие прихожане.

— Не надо так говорить, сестра. Моя мать — армянка, — вполголоса заметила Ирис, растерянно жевавшая зернистый козий сыр.

— Что с того? Эти бандиты убивают всех направо и налево. Война в Карабахе продлится долго. Попомните мое слово, — женщина гневно откусила еще кусок от сочного, слегка подмороженного яблока. — Пропащий народ. Для них нет ничего святого...

— Надеюсь, вы, Ирис, не мусульманка? — тихо проговорила молодая женщина, в платке с темными цветами, сидящая напротив. — Что может быть ужаснее этих фанатиков с кинжалами?

Толстая пятнистая кошка незаметно подошла к столу, выгнула дугой спину и сыто зевнула.

— Ладно, ладно! — замахала руками старушка в черном длиннополом платье. — Не надо ссориться, сестры. Бог — один и сейчас Он смотрит на нас.

— Мы должны молиться, чтобы в наших братьях и сестрах пробудился разум, — молодая прихожанка в платке с цветами потянулась за бутылкой кагора.

— Вчера была Армения. Сегодня — уже Азербайджан, Грузия, Казахстан... Что будет завтра? И дай Бог нам всем терпения в наших молитвах! — старушка в черном сухой жилистой рукой взяла с тарелки ломоть желтого сыра,

— В армянах нет ни капли настоящей веры. У нас же вера, слава Богу, есть! — Горбоносая женщина в буром платье с гордостью оглядела присутствующих.

— Вера легко ведет к фанатизму. Вот почему из-за религии пролито столько крови, — грустно заметила женщина в цветастом платке.

Чай из горных трав остывал катастрофически быстро. Душистая антоновка, слегка тронутая морозом и выложенная в глубокую стеклянную вазу, казалась янтарной. От сквозняка, пробравшегося сквозь щель в дверях, пламя свечи, горящей на столе, нервно вспыхивало и слегка трещало.

— Посмотрите, сколько войн было развязано за веру! — добавила Ирис. — Так было во все века. Нерон сжег Рим, чтоб вырезать христиан. А «Варфоломеевская ночь»? И она была устроена во имя веры! А чего стоят костры, на которых сжигали ведьм! Разгул астрологов, хиромантов и прочих лжецов. И все прикрывались верой! Но разве мы умнее? Разве мы не ведем себя сегодня по-средневековому?!

— Конечно же, мы ведем себя по-средневековому, — кивнула молоденькая прихожанка в белом ситцевом платочке в синюю клеточку, видимо, первокурсница. — Но вы напрасно набросились на мусульман. По-моему, глупее всех — католики. Недавно папа римский объявил, что Галилей был прав. Браво! Надо было дожить до конца XX столетия, чтоб понять, что Земля движется вокруг солнца!

— Сестры, не будем ссориться за трапезой, — заметила старушка в черном. — Бог один, и Он все видит. Мы празднуем Тысячелетие крещения Руси. Великий грех в такой торжественный год затевать подобные споры.

— Бог велел нам любить друг друга, — кивнула горбоносая женщина в буром велюре. — Вот только Он, видимо, не слышит наших молитв. В жизни слишком мало любви... справедливости и настоящей веры...

Ирис сделала пару глотков горячего травяного чая. «Вера, — думала она, — все прикрываются верой! Разве не очевидно, что все эти армянские и азербайджанские погромы срежиссированы в театре большой политики? Но этим смиренным и глуповатым женщинам, живущим интересами лишь церковной общины, этого не объяснить. Не в религии инее вере дело. Дело совсем в другом. В борьбе за бакинскую нефть. В борьбе за территорию. В борьбе за тейповые и клановые интересы среди политических элит. Но ка-

кой смысл говорить об этом вслух? Ведь это не пресс-конференция для журналистов».