Операция «Гроза плюс» (СИ)

Не зря я с самого начала талдычил майору — «не убий». Весь необходимый нелетальный инвентарь у его людей был при себе. Я крикнул профессору, — Закрой глаза! — и прижался лицом к рукаву куртки. Полыхнуло и громыхнуло знатно. Казалось, уши заложило ватой. Убрав руку от лица, я увидел, как стая птиц, поднявшаяся с деревьев при первом свисте, теперь взметнулась, казалось, до самых туч. Контуженые аборигены поломанными куклами валялись где попало, а бойцы цепью шли через поляну к дубу. Вот один из них наклонился к лежащей на земле фигуре. Блеск отточенного металла, и длинные спутанные патлы, отчекрыженные по самые уши, остались у него в руке. Таким образом оболванили почти наголо всех пятерых. Пусть их вождь, или кто у них там за главного, думает — что бы все это значило. Бойцы обошли стойбище, не торопясь, но и не мешкая, прихватив по пути несколько копий-гарпунов с костяными наконечниками, и одну хорошо выделанную дубину.

В руку одного из бойцов маленькой обезьянкой вцепилась необычная для этого племени белокожая рыжеватая девочка, на мой неопытный взгляд, примерно пяти-семи лет от роду, и чрезмерно для своего возраста и пола мускулистая. Ее руки и ноги казались слишком короткими, а лицо слишком округлым.

Конечно, это прелестное дитя еще надо показать специалистам, но мое смутное подозрение, быстро перерастало в твердую уверенность в том, что нам повезло прихватить ребенка неандертальца. Вторая жертва людоедов, примерно лет тринадцати от роду, черная и худая, как велосипед, безвольной куклой висела на плече у своего спасителя, и, на первый взгляд, ничем не отличалась от своих мучителей. Возможно, что она была представительницей конкурирующего клана. А может быть, сходство между ними является только кажущимся.

Все должен был определить анализ ДНК, и прочие исследования, которые придется организовывать вашему покорному слуге, при этом стараясь не нарушить режима секретности, и не сорвать выполнение основной задачи. Когда вся эта история выйдет наружу, то я подозреваю, что множество признанных авторитетов могут обратиться в пыль, а множество непризнанных гениев воссиять в блеске славы.

Ну а пока мы организованно и в полном порядке отступили к темпоральному порталу. В том месте, где наша просека выходила на аборигенную тропу, ребята навязали на колючих кустах длинные хвосты из отрезанных волос, а чуть дальше установили еще два «Факела» в качестве растяжек. Осталось только повесить плакат: «Добро пожаловать — мы ушли, но обещаем вернуться».

Мы действительно вернемся, когда решим, как поступить с племенем, пожирающим себе подобных. Причем, делающее это не с голодухи. А времени на такое решение у нас остается все меньше и меньше — в другом временном слое, подобно песчинкам в песочных часах, утекают дни, оставшиеся до самой страшной войны в истории человечества. И никто не замедлит для нас бег времени, не вернет его назад, ради того чтобы мы могли подумать и порефлексировать. Не нам принимать самое главное решение в судьбах этих доисторических людей. Но когда оно будет принято — мы его исполним.

20 февраля 2017 года,

12:35, Санкт-Петербург. Большой проспект Петроградской стороны.

Одинцов Павел Павлович.

Через день после нашего первого похода в прошлое, я, взял под мышку профессора и, оставив за старшего майора, гм, «Иванова», вылетел через Сочи в Петербург. На прощанье я попросил майора примерно через сутки снова выглянуть на ту сторону и поднять в небо имеющийся в их команде мини-беспилотник. Надо было проверить, насколько хорошо местные поняли наш намек, да и просто осмотреть окрестности. В принципе, с этого и надо было начинать, но уж очень мы спешили увидеть все своими глазами.

До Адлера нас подбросили на УАЗике, предоставленным командованием базы. А вообще, на этой стороне портала нам уже пора бы обзавестись и собственным транспортом. Рейс «Аэрофлота» вылетел из Адлера без пятнадцати час и прибыл в Пулково около четырех часов дня. В полете старенький А-320 ревматически скрипел всеми своими сочленениями, жалуясь на преклонный возраст и жестокого хозяина, заставляющего старика летать.

В Питере мы в первую очередь отнесли взятые в прошлом образцы в лабораторию молекулярной генетики, а потом вместе с профессором поехали к одной его знакомой… Катались по городу мы не просто так, а как секретоносители высшего уровня на оперативной машине с Литейного, не имеющей особых примет, и в сопровождении группы прикрытия.

Оставив двух молодых людей «в штатском» на лестничных клетках выше и ниже, я позвонил в обитую натуральной кожей дверь. Ирина Владимировна Славина — знакомая профессора Архангельского по учебе в универе сама открыла нам дверь. Как я понял из намеков и вздохов, когда-то она была его дамой сердца, но потом вышла замуж за «богатенького буратину», и страдания будущего профессора со временем сошли на нет.