Операция «Империал»

— «Я тот, которому внимала ты в полночной тишине…» — с чувством продекламировал Оболенцев.

— Кирилл! — задохнулась от нахлынувшего волнения Ольга. — Когда я тебя увижу?

— Сегодня вечером! — твердо решил Оболенцев. — Если можно, я приеду к тебе.

— Спрашиваешь! — упрекнула Ольга. — Вся моя жизнь принадлежит тебе. А ты ни разу не позвонил из Москвы!

— Мы же договорились перед моим отъездом! — успокоил он Ольгу. — Целую! До встречи…

Ольга, счастливая, впорхнула в свой просторный медицинский кабинет с колышущимися от легкого сквозняка шелковыми шторами.

— Проходите, пожалуйста! — пригласила она уже ожидающего ее прихода старичка, покорно сидящего у двери кабинета.

— Какой от вас свет идет! — похвалил ее старичок, присаживаясь на кушетку. — Я лишь коснулся его и сразу помолодел. У меня опять болит между лопаток. Будьте так любезны, помассируйте мне спину.

Ольга охотно выполнила просьбу любезного старичка. Когда она его первый раз увидела, то подумала, что это какой-нибудь артист. Оказалось, бывший секретарь горкома партии, фронтовик.

— У вас, Оленька, животворные руки! — Он был очень доволен.

Ольга проводила старичка до двери, подошла к окну и открыла его, чтобы свежий морской ветер немного остудил ее жаркое тело. Она не слышала, как тихо открылась дверь кабинета, как почти бесшумно щелкнул замок. Мыслями Ольга была уже в объятиях Оболенцева.

Когда внезапно на ее шее сомкнулись чьи-то руки, она сдавленно вскрикнула, но пальцы так сжали горло Ольги, что она почувствовала: еще немного — и потеряет сознание. Разноцветные круги замелькали перед глазами.

— Тс-с! — раздался скрипучий мужской голос, и Ольга ощутила запах перегара. — Не шуми, птичка! Передай своему жаверу, чтоб в темпе сваливал из города, не то у него очень скоро сквозь дырки в черепе гвоздички прорастут…

На Ольгу упала сорванная шелковая штора. Чьи-то грубые мужские руки отпустили ее и, умело намотав ей на голову штору, беспардонно швырнули на кушетку.

И почти сразу она услышала, как открылась и захлопнулась дверь.

Придя в себя, Ольга осторожно освободилась от намотанной на голову шторы и долго сидела, боясь пошевелиться. Разноцветные круги перед глазами сменили белые мухи.

Судорожно вздохнув, она неуверенно поднялась и подошла к медицинскому шкафчику, где быстро, как смогла, накапала себе корвалола и выпила.

Ольга поняла, что о приезде следователя они узнали раньше ее и что нападение на нее было предупреждением Оболенцеву. Она тут же решила позвонить ему в прокуратуру, но вспомнила, что номера телефона у нее нет.

Рухнув на кушетку, Ольга разрыдалась от неясных предчувствий чего-то очень нехорошего. Но постепенно успокоилась, взяла себя в руки и встала.

Подойдя к умывальнику, она долго смывала с себя следы прикосновения чужих рук, но, когда посмотрела в зеркало, обнаружила на шее красные отпечатки пальцев, которые готовы были ее задушить.

Первый арест

Войдя в кабинет, Ярыгин увидел Оболенцева, склонившегося над большим листом ватмана на столе. Он работал над схемой связей лиц, проходивших по делу. Увидев друга, не отрываясь от работы, поинтересовался:

— Новости есть?

— Только записывай! — весело сообщил Ярыгин, тоже склоняясь над столом.

Схема напомнила ему огромного паука с множеством ножек. Каждая ножка оканчивалась кружком, от которого в разные стороны устремлялись стрелки, указывающие на связи лиц, проходящих по делу.

— Придется твоему вампиру еще две ноги приделать, я за эти дни кое-что наработал, — сказал Ярыгин.

Взяв фломастер, он нарисовал два кружка, соединил их с кружком «Цвях» и вписал в них: «Металкина Мария Викторовна, ресторан „Алые паруса“», «Лемонджава Ольвар Малакиевич, ресторан „Южная ночь“».

— И это все? — довольно улыбаясь, спросил Оболенцев.

— Все здесь! Если кто-то может, пусть сделает лучше! — гордо и с пафосом произнес Ярыгин, выкладывая на стол перед Оболенцевым микровидеокамеру и миниатюрный фотоаппарат.

— Верю всякому зверю, и тебе поверю! — засмеялся Оболенцев. — Вот если бы все, что ты там наснимал, нам материализовать в деле, цены бы тебе не было!

— А я думал, ты их бумажками забросаешь, — огрызнулся Ярыгин.

— Бумажка — не шапка. Это документ. Твою оперативку к делу не пришьешь. Суду давай доказательства, — серьезно начал Оболенцев. — Ты вот что лучше скажи: все на месте? Через час надо на дело ехать.

— Все они у Розанова, кофе пьют, — сказал Ярыгин, усаживаясь за стол.

Оболенцев набрал телефон начальника отдела КГБ Борисенко.

— Павел Николаевич! У меня все готово! — сообщил он. — Мы вас ждем.

— Люди готовы! — ответил Павел Николаевич. — Погрузимся и минут через двадцать будем у прокуратуры.

— Ждем! — согласился с таким вариантом Оболенцев.

На всякий случай он проверил все необходимые бумаги.

Ярыгин усмехнулся.

— Представляю лицо Юрпалова! — сказал он насмешливо.

— Думаешь, будет драться? — спросил Оболенцев рассеянно.

— Ну ты даешь! — рассмеялся Ярыгин.

— Что? — не понял сначала Оболенцев, но, врубившись, тоже рассмеялся. — Извини, я думал о другом.

— Небось опять об Ольге? Позвонил бы ей, и все дела!