Операция «Каминг-аут»

Апостол возвратился в кресло, надел наушники, начал кого-то тихо, но жестко распекать в микрофон. Варяг нацедил кофе из автомата, подтянул свободный стул и удобно устроился напротив экрана, по которому транслировались новости ДНР.

Вся республика, если верить видеоряду, замерла в предвкушении парада. За весь двадцатый век кроме флага, поднятого над Рейхстагом, у СССР не оказалось больше никаких достижений. Вот и цепляются всеми скрепами за свой мифический "День".

Разве что у свидетелей воевавших дедов подросли новые герои. Например, этот, имя которого выписано на борту российского бетера, "Герой ДНР Арсений Мотроролла"

Варяг чуть не сплюнул и отвернулся к экрану, на котором проплывал Донецк с высоты примерно пятнадцати километров — рабочий эшелон беспилотного разведчика "Global Hawk".

Глава 7

В каморку к Филину заглянул старшина роты.

— Товарищ капитан, парад через полчаса. Смотреть будете?

После обеда взвод выходил на позиции, и Филин бы с огромным удовольствием еще поспал. Однако пересилило любопытство.

Седьмого ноября прошлого года он уже приехал в Донецк. Тогда еще с непривычки к местным реалиям ему запомнился митинг, где какой-то сумасшедший молодой негр в куртке из цифровой "флоры" и армейской шапке-ушанке толкал коммунистическую речь. Девятое мая с недавних пор — главный священный день, который отмечают помасштабнее Дня России. В том числе, конечно, и здесь.

Все предместье, где дислоцирован его батальон, обвешано георгиевскими ленточками, а телевизор скоро лопнет от пафосных репортажей. Что же они учудят на сей раз, помимо БТРа, названного в честь козлобородого "героя", которого по местным слухам грохнули по приказу нынешнего главы республики?

Филин встал, затянул ремень, накинул и застегнул китель. Нравы в здешней армии вольные, но он офицер ГРУ, а бывших разведчиков не бывает. Вышел в казарму, холл общежития ПТУ, в котором размещались две роты их батальона, махнул дневальному "Не шуми!", оглядел воинство, рассаживающееся в проходе на табуретках.

В трех отделениях его взвода численность была почти штатная, двадцать шесть человек. Демография личного состава совпадала с той, которую он, получив назначение, вычитал в книжке писателя-добровольца. Возраст бойцов — в районе тридцати. Больше половины из них холостые, но с оставленными дома девушками, на которых собираются жениться "после дембеля". Это, впрочем, не мешает им при любой возможности ходить к проституткам и заводить походно-полевых жен. Благо коммерческий секс в молодой республике поставлен на широкую ногу.

По гражданству во взводе двенадцать россиян, остальные мобилизованные местные мужики из мелких шахтерских городков. На политику всем плевать, зарплата рядового по здешним меркам фантастическая — восемьсот долларов. Даже с учетом того, что двести из них каждый отдает «на расходы» командиру роты, всех устраивает вполне.

Местные все пьющие, укры у себя называют таких презрительно "аватары". Воевать не рвутся, но, слава богу, в меру дисциплинированы.

Среди россиян — два идейных студента, приехавших «сражаться за Новороссию». Эти давно все поняли, бессменно дежурят по кухне и считают дни до дембеля. Еще четыре «контрабаса» — профессионалы российской армии, которые, как и Филин по "анкетным данным" не смогли поехать в более высокооплачиваемую Сирию. С ними у Филина негласное соглашение — взводный лишнего не требует, они в меру ему подчиняются и держат остальных в страхе. Прочие россияне — безыдейные гражданские с пестрым, в основном уголовным прошлым. Три наркомана и три мелких бандита из города невест — Иванова. Прячутся от полиции по нескольким статьям, среди которых, по справке ФСБ, есть и групповое изнасилование. С бандитами у него проблемы, начиная с первого дня. Но Филин — не пацан, две войны прошел, людей умеет держать в руках.

Единственное, что есть общего у этой разношерстной команды, так это, как правильно заметил писатель, «очень заниженное чувство собственной безопасности".

На экране начались новости. Филин скомандовал, чтобы притащили из канцелярии стул, пристроился сбоку. Вроде как и присматривает за бойцами, а вроде как и сам по себе.

И вдруг отчетливо, со звуками и запахами припомнил одиннадцатое сентября прошлого года, когда он приехал в Новочеркасск, как он думал, к новому месту службы.

— Разрешите?

— Здравствуй, майор! Проходи, садись…

— Капитан, товарищ полковник!

— Что «капитан»?

— Капитан Филин. В канцелярии сказали, что пока я был в отпуске, пришел приказ…

— Вот как. Не доложили, а ты же по гражданке, секретность… Ну, впрочем, это не важно. Стало быть, ты и есть тот самый ГРУшник, который укрАинского президента прощелкал?

Филин приложил титанические усилия, чтобы не скрипнуть зубами. От этого узкоглазого худощавого полкана, начальника мобилизационного отдела Двенадцатого командования резерва Южного военного округа, в настоящий момент зависела его дальнейшая жизнь.

— По инциденту проведено полное разбирательство, — сухо пояснил Филин. — В моих действиях не обнаружено должностных нарушений…

— Тогда почему понизили в звании?