Операция «Канкан»

— Правильное решение, — неожиданно согласился адмирал Синклер, без сомнения ожидавший этой реплики. — Пока еще ходят пассажирские поезда между Францией и Рейхом, давайте. Нужно разочарование? Как только немцы столкнутся с британскими войсками и Королевским флотом, разочарований будет вдосталь.

— Когда?! Кто-то из журналистов уже окрестил наши потуги и надутые щеки «странной войной».

Глава разведки снова изобразил ту же мину, что была на его лице, когда открещивался от ответственности за политиков. И упрекнуть его в неджентльменском поведении невозможно. Никто не ожидал такого скоропалительного развития ситуации, Секретная служба не брала на себя особых обязательств. Следовательно — не нарушила никаких договоренностей. Сэр Колдхэм полагал, что разведка непременно должна вытаскивать из заграницы агентов, попавших в трудное положение. Но эти познания, как ни смешно, почерпнуты исключительно из шпионских романов. В момент вербовки с ним общался посредник, а не начальство МИ6, родную племянницу Колдхэм вообще привлек по собственной инициативе… Точнее, она сама настояла, увидев содержимое грузовика средь живописных швейцарских гор, сама решилась на близость с офицером СС.

— Итак. Вас проинструктируют, снабдят легендой, выдадут новые документы. Вы же столько лет прожили в Рейхе, говорите без акцента? Главное — избегать незапланированных встреч со старыми знакомыми. С Элен на месте решите, что для нее менее рискованно — пытаться сбежать или положиться на защитника из СД.

Адмирал распинался еще минут пять. После короткого телефонного разговора перепоручил Колдхэма другим. Стало понятно, отчего встреча произошла в конспиративной квартире. Перед отправкой в Германию разведчик не должен лишний раз крутиться перед агентами Абвера у резиденции МИ6.

Через сутки он в сопровождении двух крепких парней сел на паром до французского берега. Спутников явно не смущала задача: закрепиться в Берлине и быть готовыми к диверсионным акциям, от взрывов на военных предприятиях до ликвидации нацистских лидеров. Вплоть до убийства фюрера.

Сэр Колдхэм не излучал энтузиазма по поводу миссии. Он решил вернуться в Берлин и вытаскивать Элен любыми средствами. Хоть в багаже, хоть в багажнике… Жаль, что «роллс-ройс» в Лондоне. Заниматься нелегальной работой ему, известному сотням немцев, казалось делом абсолютно бессмысленным. Адмирал не может не понимать связанных с этим рисков. Значит — у него острый дефицит людей во вражеской стране.

Под плеск волн сэр Колдхэм чувствовал себя отвратительно, словно изгнанный на пенсию старый солдат, что за неимением лучшего пополнения снова призван в полк и брошен грудью на вражеские пулеметы.

Глава 25. Быдгощ

Война обезображивает страну. Я читал об этом у Ремарка. В Польше увидел сам.

Уродства войны — это разрушения и трупы, остовы обгорелой техники, толпы беженцев. Это сама атмосфера безысходности.

Впрочем, в войсках настроение бодрое. Пусть сопротивление поляков превзошло ожидания генералов Вермахта, упоение победой полное. Германские вооруженные силы наконец-то разгромили врага, впервые после унизительных провалов в Великой войне. Красная Армия выступила против Польши, тем самым Советский Союз вычеркнул себя из возможных партнеров Франции и Британии. Окончательный разгром остатков Войска Польского не за горами. Пророчества фюрера о возрождении Великой Германии сбываются!

Я стараюсь избегать радостных разговоров на эту тему. Нам с гауптштурмфюрером Гейнцом Хуммитцшем предстоит рутинная работа. Поганая, как и все задания на выезде.

Остро чувствую неприязнь офицеров Вермахта к СС. Армейцев распирает гордость. На нас с доктором Хуммитцшем смотрят как на тыловых крыс, примчавшихся поживиться на подвигах героических военных. Разговаривают сквозь зубы и не посылают далеко-далеко лишь из чувства самосохранения: понимают, что с СД лучше не шутить. В штабе армии нас сплавляют к свеженазначенному блокляйтеру, местечковому партийному вожаку из польских фольксдойче. Тот, напротив, готов выпрыгнуть из штанов, желая угодить посланцам Берлина.

Спускаемся за ним по сырым ступенькам морга в Быдгоще. Остро воняет мертвечиной. Артиллерия повредила электростанцию, свет дали лишь через три дня. Сентябрь выдался теплый, и без холодильников трупы, запрещенные к погребению, начали гнить.

— Варвары! — причитает активист НСДАП, демонстрируя вздутые тела на длинных столах, большинство — с заметными пулевыми ранениями. — Без суда, без следствия…

Герр Хуммитцш кривит губы. Его интеллигентное пенсне отражает тусклый свет подвальной лампочки. Недовольство коллеги абсолютно не связано с проблемами правосудия.

— Совершенно не то. Ритцер! Нам нужны жертвы польского произвола. Вам ясно?