Операция 'Карантин'

Расплатившись с таксистом, Полынов вошел в подъезд и воспользовался лифтом, подавив в себе желание взбежать на четвертый этаж по лестнице. Если нужно выиграть время, то это хороший способ дезориентировать "топтунов", направив их на тот этаж, где стоит лифт. Инстинкт преследуемого - во чтобы-то ни стало если не оторваться от погони, то хотя бы на время запутать следы, - штука хорошая, но сейчас ему не стоило давать волю. Не пройдет и получаса, как эфэсбэшники все равно вычислят его квартиру, и Полынов от такого маневра не то, что ничего не выиграет, а, наоборот, проиграет. Зачем, спрашивается, добропорядочному гражданину сбивать службу безопасности с толку? Разведчик имеет право находиться только в одном психологическом состоянии: при трезвом, холодном рассудке, когда до мельчайших подробностей просчитываются все варианты ситуации и поведения; и лишь в безвыходном положении может переключиться на исключительное инстинкт и интуицию, когда чисто животное чутье обложенного со всех сторон зверя способно, вопреки логике и здравому смыслу, найти выход из, казалось бы, безнадежной ситуации. Все остальные чувства: сомнение, неуверенность и прочая - это не для профессионалов, а для дилетантов.

Никита специально долго возился на лестничной площадке с ключами, дождался, когда вызванный с первого этажа лифт опустится вниз, и только затем открыл дверь. В лифт так никто и не сел - "топтуны" определяли, на какой этаж поехал их "ведомый".

Полынов вошел в квартиру, с шумом, чтобы и на первом этаже слышали, захлопнул дверь и ничуть не удивился, когда из кухни выглянул Алексей.

- Ага! - улыбаясь сказал он. - Хозяин пожаловал. Как раз к обеду поспел.

На нем был кухонный фартучек с рюшами, перед собой он катил уставленный закусками столик на колесиках.

Никита сумрачно глянул на Алексея, сунул ему в руки полиэтиленовый пакет, коротко бросил:

- Помой и нарежь к столу, - и прошел в кабинет.

- О, шикуем! - саркастически рассмеялся из кухни Алексей, увидев в пакете тропические плоды. - Галстук тоже помыть и нарезать?

Никита не ответил. Подошел к окну и в щель между шторами посмотрел во двор. Напротив подъезда, зияя пустотой тонированных стекол, стояли бежевые "жигули" из его "эскорта". Это понятно - "форд" во дворе старого дома отнюдь не престижного района выглядел бы белой вороной.

- Так с галстуком что делать? - продолжал ерничать Алексей.

Полынов прошел на кухню. Алексей возился на столе с манго. Ножом надрезал плод вдоль и теперь орудовал ложкой внутри, извлекая большую плоскую косточку. И Никита лишний раз отметил, что его напарнику "разные там заграницы" знакомы не понаслышке, а воочию. В России разделывать манго не научишься.

- На галстуке мы вешаться будем, - мрачно изрек он.

- Да? - Алексей бросил на Никиту короткий настороженный взгляд, но разделывать манго не прекратил. Хладнокровия ему было не занимать. - Вдвоем на одном галстуке? Откуда такой пессимизм?

- От верблюда. - Никита сверлил взглядом Алексея, будто это он притащил за собой "хвост". - Я под "колпаком". Поэтому вешаться на галстуке предлагаю по очереди. Первым - ты.

Алексей ничего не сказал. Сосредоточенно разложил по тарелкам нарезанные ломтиками плоды, поставил их на передвижной столик и покатил его из кухни.

- Пойдем в комнату, - спокойно предложил он. - Я не согласен с такой очередностью. Будем бросать жребий.

- Коньяк, водку, виски? - спросил Алексей, когда они сели в кресла.

- Водку.

Алексей взял с нижней столешницы передвижного столика запотевшую бутылку "смирновской", налил в стопки.

- За что пьем? - нехорошо оскалясь, спросил Полынов.

- А за твой первый рабочий день в МЧС! - наигранно бравируя, поднял стопку Алексей.

Они выпили, Полынов взял бутерброд, стал жевать. Неожиданно на душе стало легче, словно он принял микстуру от всех болезней. Почти два месяца он в глаза водки не видел - откуда ей взяться в джунглях Африки? - только виски и спирт, поэтому сейчас выпил с превеликим удовольствием. Как и каждый россиянин, он, можно сказать, был "воспитан" на этом исконно национальном напитке, быть может, и заключающем в себе ключ к тайне загадочной русской души, непонятной другим народам. Настолько интригующей тайне, что иностранцы в последнее время все чаще вместо своего стандартного тоста "Прозит!" произносят: "Уыпьем уодки!", но все равно в русской душе ни хрена разобраться не могут.

- "Хвост" серьезный? - наконец спросил Алексей.

- Думаю, ФСБ.

- Основания?

- Разговор в Министерстве обороны, где от ФСБ присутствовал куратор учений в Каменной степи.

- Понятно... - протянул Алексей, задумчиво отхлебывая из стакана апельсиновый сок. - И насколько серьезно нас обложили?

- У подъезда стоят бежевые "жигули". Похоже, фиксируют всех входящих и выходящих.

- Та-ак... А в самом подъезде?

- Вряд ли. По городу они вели меня ограниченным составом и несколько небрежно.

- Это хорошо... - повеселел Алексей. - Значит, пока только превентивная акция, а не плотный прессинг.

Он налил Полынову полную стопку, а себе плеснул чуть-чуть.