Операция 'Карантин'

Вполне удовлетворенный увиденным, Коробов начал методично, метр за метром, прочесывать развалины, уверенный, что не пройдет и часа, как он будет с добычей. У ворот Вадим наткнулся на небольшой, метров десять в диаметре, котлован, засыпанный крупными обломками бетона. Вадим обошел его по кругу, внимательно вглядываясь во все щели, однако вниз спускаться не стал, опасаясь, что это взорванная ракетная шахта и обломки могут просесть вместе с ним. Далее находился фундамент какого-то, судя по обломкам стен, сферического здания, усеянный длинными узкими полосами ржавого железа вперемешку с кусками силового кабеля, разноцветными пучками монтажных проводов и битым стеклом. Возможно, это были остатки радиолокационной антенны, а может и нет. Не очень-то Вадим разбирался в технике, хотя поневоле и преподавал физику. А вот то, что увидел дальше, почти возле колючей проволоки, он знал хорошо. Под углом градусов в тридцать к горизонту здесь когда-то стояли большие зеркала солнечных батарей. От двух зеркал остались только ячеистые рамы да осколки, но зато третье, самое дальнее, чудом сохранилось, лишь пара угольно-черных элементов треснула в своих ячейках.

Коробов на мгновение забыл, зачем здесь находится. Восхищенно прищелкнул языком, беспечно шагнул к солнечной батарее... И провалился.

На этот раз повезло гораздо меньше, чем при падении в яму. Летел Коробов метров шесть-семь и грохнулся на голый бетонный пол, который, как известно, не обладает мягкостью перины. Тем не менее, костей Вадим не поломал, хотя расшибся здорово.

Первой мыслью была дурацкая: "Не слишком ли много "провалов" за один день?" Затем ее догнала не менее одиозная: "Как же я теперь мясо сайгака понесу? Меня самого, наверное, тащить надо..."

Вадим пошевелился, и это движение отозвалось болью во всем теле. Болел левый бок, ныла кисть правой руки, саднило оба колена, кровь из расквашенного носа сбегала на пол веселой струйкой. Коробов со стоном перевернулся на спину и благодаря рюкзаку за плечами смог запрокинуть голову. В таком положении минут через пять кровотечение остановится, и можно будет встать и осмотреться. Хорошо, что очки во время падения слетели, а то от их осколков мог и глаз лишиться.

Осмотреться получилось раньше, чем встать. Насколько понял Вадим, его угораздило провалиться в подземный бункер, точнее - во входной тамбур бункера. Воздух в провале был насыщен плотными клубами пыли, но рассеянный свет из трещины в потолке позволил оценить обстановку. Слева находился завал, и по крупным обломкам бетона Коробов догадался, что его первоначальное представление о происхождении котлована у ворот базы было неверным. Нет, не ракетную шахту там взорвали, а вход в подземелье. Вероятно, от взрыва и появилась трещина в своде тамбура, в которую Вадима угораздило провалиться. Справа, в полуметре от Коробова, высилась бетонная стена с впечатанным в нее огромным люком, чьи впечатляющие размеры и тускло блестящая металлическая поверхность внушали уверенность в его полной непробиваемости. Даже танком. А две другие стены были глухими. Вот и все помещение. Три метра длины - от завала до люка, пять метров ширины - между глухими стенами, и шесть-семь метров высоты. Каземат, одним словом, поскольку выбраться из него не представлялось возможным. Это не естественная воронка в степи с более-менее пологими склонами...

В пролом в потолке заглядывало солнце, тоненькой струйкой между ощетинившейся острыми зубами порванной арматуры сыпалась пыль. А поперек трещины там, наверху, лежала "тулка". Нет, чтобы наоборот: он - наверху, а "тулка" - внизу...

В общем, веселенькая ситуация. Теперь проблему, как тащить на себе тушу сайгака, заменила другая - как "вытащить" себя из подземелья.

Вадим с кряхтеньем сел, потрогал нос, ощупал тело. Похоже, цел. Кровь из носа уже не капала, а ушибы для взрослого мужчины почти всегда были чем-то вроде награды. По крайней мере, это стопроцентно верно для нашего дикого времени, которое осталось наверху и в которое, кровь из носу, необходимо вернуться. Кровь из носу он уже "пустил", однако до возвращения было все так же далеко.

Коробов встал на ноги, попробовал ходить. Вроде бы нормально. Дня через два-три о таких ушибах можно и забыть. Просто повезло, что, когда летел в провал, не поранился о торчащие прутья арматуры. Однако от такого "везения" за три версты тянуло тухлятиной. Как в анекдоте, когда партнер по преферансу рассуждает по поводу смерти своего друга, умершего во время игры от разрыва сердца: "А если бы он пошел не с трефы, а с бубны, ему было бы еще хуже!"

Первое, что пришло на ум, - сложить из обломков завала пирамиду и таким образом выбраться наружу. Вадим шагнул к обломкам, под ногами что-то хрустнуло. "Очки", - догадался он, но нагибаться, чтобы посмотреть, не стал. Если при падении они не разбились, теперь это не имело значения.