Операция «Хамелеон»

— Маста… маста… — громко шептал он за дверью, стараясь не разбудить жену генерала. — Маста… откройте…

Генерал вскочил. Вот уже несколько дней он держал наготове парадный мундир — со всеми орденами и регалиями, именное оружие — саблю, подарок английской королевы.

Он знал, что ему суждено умереть, и он хотел умереть красиво, как солдат, или, как по его мнению, должен был умирать солдат.

Проснулась жена, села на кровати.

— Спи, спи… — сказал ей генерал. — Это… маневры. Я приеду утром…

Он вышел из спальни. Ординарец тоже был в полной парадной форме. Генерал удивился, но сразу же сообразил, что он сам давал ординарцу приказание почистить и приготовить свой парадный мундир, а старый солдат позаботился также и о собственном.

— Маста…

Теперь уже солдат шептал совсем тихо:

— Ко дворцу премьер‑министра пошли броневики. Я их узнал по знакам на броне — они из второй бригады…

В коридоре тускло горела пятнадцативаттная лампочка, лицо солдата казалось серым.

— И два грузовика с солдатами… к электростанции… Лампочка мигнула раз, другой и погасла.

— Уже…

Голос солдата дрожал от волнения:

— Я велел шоферу подготовить машину. Она у ворот…

И тут генерал почувствовал, что энергия возвращается к нему. Ему показалось, что он почуял запах пороха, с которым был знаком только лишь по маневрам. Он внутренне весь подобрался, он, генерал, не участвовавший ни в одном сражении, и отчаянный восторг вдруг охватил его душу. Может быть, вся его жизнь была именно ради этого момента, и этот момент наконец настал…

Его зеленый «мерседес» пулей вылетел из ворот, завернул за угол и…

— Стой!

Грохнула очередь из пулемета.

По мостовой навстречу машине бежали люди в военной форме. Другие выскакивали из грузовика, приткнувшегося у обочины.

— Стой! Стой! — кричали они и стреляли в воздух.

Шофер резко нажал на тормоз, машина словно споткнулась и замерла на месте.

Генерал успел заметить, как его ординарец выставил в окно ручной пулемет.

«И когда он успел его раздобыть?» — подумалось генералу.

— Убери эту штуку! — решительно приказал он солдату. — Открой дверь!

Тот положил пулемет на сиденье и выскочил из машины, привычно распахивая заднюю дверцу.

Генерал вышел из машины и встал, широко расставив ноги, рукой оперся на эфес сабли… Сейчас он выглядел точь‑в‑точь как на параде, каким его привыкли видеть солдаты и офицеры, идущие парадным английским шагом — два коротких, один длинный — мимо командующего, под марш военного оркестра…

Солдаты приближались, мягко шлепая по асфальту своими брезентовыми, оклеенными резиной сапогами с короткими голенищами. Первым подбежал молоденький лейтенант, запыхавшийся, с маленьким черным автоматом в руке.

— Смирно! — раскатистым басом, каким он привык командовать на маневрах, рявкнул генерал и сам удивился строгости и решительности своего голоса. — Это еще что за безобразие, господин лейтенант?

Лейтенант стоял перед ним в положении «смирно», подбросив руку к козырьку фуражки.

— Па‑а‑а‑чему беспорядок?

Солдаты превратились в статуи, там, где их застиг приказ.

— Па‑а‑а‑чему стрельба?

В голосе генерала бушевала ярость.

— Господин лейтенант!

— Слушаюсь, ваше превосходительство!

— Поставить караулы у моего дома. Никого не впускать, никого не выпускать! Я еду в штаб и оттуда пришлю указания. Выполняйте!

— Слушаюсь! Лейтенант опять козырнул.

— Сержант Окигбо! — выкрикнул он в сторону стоящих по стойке «смирно» солдат. — Поставить караулы у дома командующего. Никого не впускать. Ждать приказа.

Он опять козырнул генералу и так и замер, пока командующий садился в машину. Он даже осторожно прикрыл за ним дверцу.

И только когда зеленый «мерседес» уже скрылся за углом, лейтенант вдруг со всей силы ударил себя кулаком в лицо и разрыдался бессильными мальчишескими слезами.

— В штаб полиции! — приказал генерал шоферу.

Им владела необычайная энергия, мысли были четки и быстры.

«Наверняка повстанцы захватили штаб армии, — про себя размышлял он. — Я бы на их месте сделал то же самое. Молодцы мальчики… Но мы еще посмотрим, кто кого. Мы еще посмотрим».

Генерал был уверен, что штаб полиции еще не занят. Вряд ли офицерам удалось вовлечь в заговор своих коллег из полиции, которая издавна находилась на более привилегированном положении, чем армия. Да и полицейских в стране было намного больше, чем солдат, к тому же силы полиции уже не раз испы‑тывались в деле — в подавлении всяческих волнений и демонстраций.

Действительно, в штабе полиции было все спокойно. Часовые удивленно вскочили, увидев в столь необычное время командующего армией, взяли на караул.

— Немедленно вызвать бригадира Акатолу, — резко бросил он прибежавшему дежурному офицеру. — Поднять части по тревоге!

И уже через несколько минут в полицейских казармах, расположенных рядом — буквально в нескольких шагах, взвыла сирена.

Бригадир Акатола явился, на ходу застегивая мундир.

Генерал уже сидел в его кабинете и за его столом. В другое время бригадир возмутился бы этим вторжением — пусть даже вторгся и сам командующий армией, но теперь генерал ему просто не дал для этого времени.