Операция «Хрустальное зеркало»

…А потом все произошло быстро и просто. Послышался шум отодвигаемого гроба и голос сестры-экономки:

–  Они ушли. Можете выходить…

Уже идя по галерее к своей келье, он спросил о сестре Анастазии.

– Она молится за вас, – ответила экономка.

На обед ему принесли водянистую тюрю с кусочками черного хлеба, а на второе немного разваренных овощей. От деревянной ложки пахло прогорклым маслом. Он ел с отвращением. Потом закурил, лег на лавку. Было холодно, но Альберт не накрылся одеялом: с минуты на минуту он ожидал прихода Анастазии. Ведь она должна была объяснить ему все!

Анастазия не пришла. В келье по-прежнему было мрачно, грязные стекла почти не пропускали свет.

Он встал, пригладил волосы. Нехотя поплелся в библиотеку, уложил книги. Вышел на внутренний монастырский дворик.

– Я уезжаю. Вернусь через несколько дней, чтобы закончить работу, – сообщил он настоятельнице.

Они снова стояли друг против друга в трапезной, рядом с длинной, плохо обструганной лавкой.

– Могу я молиться за вас? – спросила настоятельница.

– Молитесь за прелата. Она склонила голову.

– Мы и так молимся за него… Он сделал много добра для нас. Большинство обитательниц нашего монастыря прибыли из Франции сразу же после войны. Он помог нам устроиться здесь. У нас еще не все хорошо, но мы радуемся покою. Вы этого не понимаете, правда?

– Понимаю, сестра. Даже больше. Я знаю, что вы делаете, когда сюда являются такие, как я.

Монахиня улыбнулась.

– Сестры не знают, кто вы. Это мое дело и сестры Анастазии. Дорога к спасению ведет через католическую церковь. А церковь наша – это великая организация. Вы-то уж знаете, что значит работать в организации? Это значит выполнять приказы, которых никто не давал. Нельзя думать только о сегодняшнем дне. Мы умрем, нас погребут в подземелье, но наши кельи займут другие сестры. Нужно помнить о них, о будущем.

Альберт поклонился и вышел из трапезной.

Ночью на шоссе он остановил грузовик. Шофер довез его до города.

– Я так рада, что вы вернулись! – воскликнула Рачинская.

Радость ее была, по-видимому, искренней.

– Вы, наверное, голодны? У меня сегодня собрались знакомые, несколько человек. Бридж, немного музыки, немного вина… Поужинайте, а потом я представлю вас гостям. О, среди них есть очень интересная девушка.

Он поел в кухне, потом поднялся к себе, надел черный костюм, чистую рубашку. Снисходительно покачал головой, увидев, что тоненькая ниточка, которой он перевязал чемодан, была разорвана.

В гостиной играл патефон. Одна пара танцевала, за столиком под торшером трое мужчин и одна женщина играли в бридж. Землемер и красивая черноволосая дама в вечернем туалете сидели за столом и ели пирожные. Хозяйка и девушка в зеленом платье с большим вырезом устроились в глубоких креслах. Около девушки, на ручке кресла, примостился лысый толстяк. Кресло было высокое, толстяк – низенький. Его коротенькие ножки смешно болтались в воздухе, как бы ища точку опоры.

«Дочь учителя Рамуза», – узнал Альберт девушку в зеленом платье. Он молча поздоровался с ней. Ему доставило искреннее удовольствие замешательство, даже страх, отразившиеся на ее лице. Игроки в бридж рассеянно приветствовали его. Зато землемер встретил Альберта как старого знакомого. Наполнил для него рюмку и долил свою. Должно быть, он уже изрядно выпил. Говорил почти не переставая и заставил Альберта выпить три рюмки подряд.

Обнаженные плечи женщины, сидевшей рядом с землемером, были красивы, красиво было и ее лицо – прямой нос, полные губы и длинные черные волосы. Ухаживание землемера она принимала как должное. И только когда он уж слишком нахально прильнул к ней, она взорвалась:

– Вы что, с ума сошли?

Землемер принялся извиняться, целовать каждый палец ее рук. При этом он косил глазом на толстяка.

– Умоляю вас, не жалуйтесь мужу. Он велит меня арестовать. Вы такая несчастная женщина, – говорил он, целуя ее запястья.

– Несчастная? О чем это вы? – Женщина отшатнулась от него, вырвала руки.

– Ваша красота требует постоянного восхищения, обожания. А поклонников у вас нет. Я знаю: все боятся вашего мужа:

– А он боится меня.

– Не может быть…

– Нет? Вы меня не знаете. Если будете паинькой, я вам кое-что покажу.

– Что?

Не смущаясь присутствием молчавшего Альберта, женщина довольно высоко приподняла край платья. Альберт встретил ее взгляд и понял, что она пьяна.

– Придется наказать его за эту девчонку, учительскую дочку. Я выйду, как будто на кухню, а вы отправляйтесь за мной. Только не сразу, не сразу… Мне надо подумать… – Она игриво погрозила землемеру пальцем.

Альберт подошел к Рачинской и пригласил ее на танец. Она танцевала легко, хотя и невнимательно. Он прижал ее немного сильнее. Казалось, она не заметила этого.

– Кто это? – спросил Альберт.

– Кто? – вопрос вывел ее из задумчивости.

– Тот лысый толстяк, что сидит на ручке кресла.

– Заместитель начальника уездного Управления безопасности. Мой старый знакомый. Крыхняк. Я пригласила его для этой девушки. Рачинская тяжело вздохнула.