Операция «КЛОНдайк»

До «железки» они добрались быстро, и некоторое время ехали вдоль нее, благо пространство между насыпью и кустами для этого было достаточным. Наконец, видимо, согласуясь с каким-то только ему известным знаком, Григорий Тарасович остановил снегоход и попросил всех сойти, а сам загнал свой транспорт под ближайшую елку.

Посмотрев на часы, он сказал:

– Сейчас подойдет «кукушка». Пока я буду договариваться, снимите тулупы, бросьте их в снегоход и подходите к тепловозу.

– А поезд остановится? – с тревогой спросил Леонид.

– Остановится, меня здесь знают, – покосившись на него, ответил Григорий Тарасович и пошел к насыпи, осторожно неся какой-то баул, который он прихватил из снегохода.

Есения спросила его в спину:

– А вы с нами поедете?

– Куда же мне от вас деваться? – на ходу ответил старик. – Филипп просил довезти вас до места.

Он забрался на насыпь и, демонстративно отвернувшись, стоял, ожидая, когда появится поезд.

Вскоре послышался характерный перестук колес. Из-за заснеженных елей показался тепловоз, тащивший за собой два грузовых вагона.

Григорий Тарасович сошел с путей и поднял руку. Свистнув, поезд начал замедлять ход и вскоре остановился возле старика.

Из окна тепловоза высунулся машинист:

– Здорово, Григорий Тарасович! В город собрался? А это кто с тобой?

– Здравствуй, Володя. Подбрось нас в Абакан, мне вот гостей проводить нужно, – он поднял руку с баулом: – А я тебе тут молочка свежего принес и яиц.

Машинист махнул рукой:

– Забирайтесь!

Сбросив с себя тулупы и положив их на снегоход, «гости» подошли и начали карабкаться вслед за Григорием Тарасовичем по железной лесенке в кабину. Леонид поддерживал Есению, чтобы она не подскользнулась на металлических перекладинах.

В кабине было тесно и жарко.

– Сколько вас! – улыбнулся машинист, оглядывая пассажиров, и предложил, посмотрев на Леонида, все еще державшего Есению за руку: – Двоих могу разместить у себя в «спальне». А вам, – он повернулся к Федору и Григорию Тарасовичу, – придется устраиваться здесь, – и он кивнул на два замасленных табурета рядом с собой.

– Спасибо, Володя, и здесь хорошо разместимся, – поблагодарил Григорий Тарасович, усаживаясь на один из табуретов.

– Пойдемте, я покажу ваши места, – сказал машинист, протискиваясь мимо Леонида и Есении и открывая в тесном коридоре дверь в купе с двумя спальными полками и столиком. Обледеневшее окно почти не пропускало свет, поэтому машинист сразу включил электрическую лампочку под потолком, которая высветила убогую и грязную обстановку.

На нижней полке валялось скомканное одеяло и чьи-то старые тренировочные штаны. Машинист откинул их к изголовью и накрыл подушкой.

– Присаживайтесь, до Абакана ехать несколько часов, можете даже поспать, – предложил он.

– Спасибо, – поблагодарил его Леонид, бросая украдкой взгляд на покрывало весьма сомнительной свежести.

– Не за что! – отмахнулся машинист, выходя из купе и закрывая за собой дверь.

Есения опустилась на постель и расстегнула куртку. Леонид поставил под столик свой рюкзак и сел рядом с ней. В окно смотреть было бесполезно – покрывавшую его ледяную корку, шапкой застывшую даже с внутренней стороны стекла, можно было растопить разве что только паяльной лампой. Это не Питер, где в детстве Леонид любил протаивать пальцем на замерзшем трамвайном стекле дырочку и смотреть через нее наружу.

Коротко постучав, в купе вошел Федор, занося рюкзак.

– Пока они там обсуждают семейные дела Володи и политику, нам нужно решить, как будем действовать дальше. Для начала надо посмотреть, что же лежит в этом «дипломате», – сказал он.

Закрыв дверь, он поставил рюкзак на пол и, вытащив из него «дипломат», попытался его открыть.

– Нужен ключ, – подсказал Леонид, наблюдая за его тщетными попытками.

– И где я тебе его возьму? – насмешливо посмотрел на него Федор и, положив «дипломат» на пол, изо всех сил ударил по нему сверху ногой.

– Осторожно! – воскликнул Леонид. – А вдруг там бомба! Или что-нибудь хрупкое.

Федор, не обращая внимания на его слова, удовлетворенно посмотрел на повреждения, нанесенные «дипломату» его ударом, а потом, зацепив пальцами его чуть разошедшиеся края и, крякнув, дернул их в разные стороны. «Дипломат» распахнулся, из него выпали две пары мужских трусов, носки, футболка с рубашкой и бритвенный набор. Больше в «дипломате» ничего не было…

Все трое недоуменно воззрились на пустое дно. Зачем же Круглову понадобилось пристегивать к запястью «дипломат», в котором, кроме белья, ничего ценного не было? Леонид тут же по-бухгалтерски рассчитал, что на средства, вырученные от продажи этого скарба, ребенка не вырастишь, о каких же деньгах и ценных бумагах тогда Круглов говорил?

– Погодите-ка… – сказал вдруг Федор, взвешивая «дипломат» в руках. – Тяжеловастый, однако…

– И дно слишком мелкое при его внешней толщине, – заметил Леонид.

Федор положил «дипломат» на стол и, вытащив из ножен, висящих у него на поясе, охотничий нож, вогнал его в стык дна и стенки. Там что-то щелкнуло, и дно, как крышка, подскочило вверх, приподнимаясь над засекреченным содержимым.