Операция «КЛОНдайк»

Мужик что-то выговаривал Бурому, который сидел, неловко развернувшись к нему, и пару раз открывал рот, очевидно, пытаясь вставить слово, но, видимо, ему этого не давали. Впрочем, разговор был недолгий. Мужик вскоре вышел и, забравшись в свою «Ладу», вырулил на аллею, где сразу же дал по газам.

Козак обратил внимание, что вышел тот без пакета, с которым садился.

«Видимо, расплачивался за что-то…» – предположил он.

Постояв еще минут пять, наблюдая как Бурый с расслабленной улыбкой сидел, откинувшись на сиденье, он пошел обратно по своим следам к машине, где его ждал Квач. Раньше времени заявляться к Бурому он не хотел, но и стоять по колено в снегу в ожидании – тоже не имело смысла, ноги уже начали подмерзать.

«Жаль позвонить нельзя, – подумал Козак. – Какого хрена этот шибздик его телефон выкинул? Хотя Бурый просил не звонить ему, могут слушать…»

Уже почти подойдя к машине Квача, Козак обернулся и с досадой заметил, что наблюдать за Бурым он мог бы и отсюда, не ползая по снегу в глубь парка – линия деревьев здесь выстроилась так, что можно было выбрать удачный ракурс, чтобы видеть все происходящее на площадке.

Он поднял бинокль, решив еще раз взглянуть, что там делается, как вдруг остолбенело замер – машина Бурого на глазах меняла конфигурацию – вспухла каким-то немыслимым горбом крыша, во все стороны брызнули осколки стекла, задние двери рывком распахнулись, словно кто-то их вышиб изнутри с неимоверной силой… и только через секунду до Козака докатился звук сильного взрыва.

Квач ошеломленно выпрыгнул из машины, вытягивая голову в сторону грохота:

– Что случилось? Взорвалось, вроде, что?

Козак молча протянул Квачу бинокль, тот приник к нему и увидел за деревьями, как исковерканная машина подпрыгнула еще от одного взрыва и, словно облившись огнем, заполыхала.

– Бурый?… – спросил он, поворачиваясь к Козаку.

– Он самый… – ответил Козак, сжав зубы.

– Слушай, поехали отсюда! Счас поналетят! – воскликнул Квач, запрыгивая в машину и заводя двигатель.

Козак быстро обошел машину и, сев рядом с Квачом, сказал:

– Успеем! Нужно посмотреть, что там. Давай-ка подъедем поближе.

Квач бросил на него недовольный взгляд, но возражать не стал. Через минуту они уже въезжали на площадку, где полыхала буровская машина.

Тела Бурого в салоне за пляшущими языками пламени было не разглядеть, да и вряд ли после такого взрыва от него что-нибудь осталось…

Марево от жарко пылавшей машины и черный копотный дым поднимались над заснеженными деревьями.

Козак с Квачом вышли из машины. Они молча смотрели на «погребальный костер» Бурого, как вдруг внимание Козака привлек темный предмет, выделявшийся на уже начинавшем чернеть от копоти, но еще светлом снегу. Подойдя ближе, он понял, что это голова…

– Квач, у тебя есть пакет или какая-нибудь тряпка? – окликнул он напарника.

Квач недоуменно посмотрел на него.

– Надо в багажнике порыться, машина-то не моя, забыл что ли?

– Поройся… – попросил его Козак.

Квач нехотя открыл багажник и, пошуровав между валявшимся там хламьем, вытащил оттуда брезентовый плащ.

– Пойдет? – спросил он, показывая Козаку находку.

– Давай сюда, – кивнул Козак и, взяв у Квача плащ, вернулся к голове Бурого.

То, что это Бурый, можно было только предполагать, исходя из обстоятельств – почерневшее лицо с кровавыми пузырями вместо глаз было не узнать – но вряд ли тут могла валяться еще чья-нибудь голова.

Козак, обернув руку краем ткани, поддел голову снизу и накатил ее на брезент, после чего быстро запеленал.

Квач с ужасом следил за его действиями:

– Ты куда это хочешь? В машину? А если остановят, улика же?

– Значит, поедем так, чтобы не останавливали… – отрезал Козак, укладывая голову в багажник. – Давай-давай, поторапливайся, времени больше нет!

Сев в машину, они выехали на аллею и рванули к выезду из парка.

Уже поворачивая на улицу, ведущую к центру города, они успели заметить впереди на перекрестке уезжавшую на большой скорости знакомую синюю «Ладу».

– Ты смотри! – воскликнул Квач. – Это та же самая или мне кажется?

– Она, – кивнул Козак. – Давай-ка номерок запишем… – он посмотрел в бинокль: – Вот гад, грязью заляпал…

– А на хрена он тебе нужен? – спросил Квач.

– Так это он же Бурого того… – Козак крестообразно взмахнул рукой.

– Да?! – Квач с новым выражением посмотрел на удаляющуюся «Ладу». – Гад, такого заказчика замочил, кто теперь платить нам будет?

– Жена Бурого, – ответил Козак. – Когда мы ей отдадим голову мужа и расскажем, кто и как его убил… Поехали-ка за ним, поглядим, где он гнездышко вьет…

– Голова-то не испортится? – озабоченно спросил Квач.

– У меня дома спирт есть, зальем.

Глава третья

Кондратюк разбудил их в девять утра. Его было не узнать, большие роговые очки и густые пшеничные усы скрывали пол-лица, а длинные русые волосы разметались кудрями по плечам модной зимней куртки. Преображение было полным.

Быстро позавтракав, Федор помог Есении надеть пояс с деньгами, после чего они перенесли вещи в старенький уазик, в котором сидел угрюмый пожилой мужик. Он должен был доставить их в аэропорт.