Операция «КЛОНдайк»

В этот момент яхта слегка вздрогнула и накренилась, видимо, в ее борт особенно сильно ударила волна.

– Что это? – спросила Есения, поворачивая лицо к иллюминатору.

– Наверное, мы вышли из бухты в открытое море, – предположил Леонид. Голос его прозвучал глухо, потому что он говорил, не отрывая лица от ее груди. – Теперь начнет качать. Как ты все это перенесешь?

Не услышав ответа, Леонид скользнул рукой ей под свитер и, вытащив заправленные в брюки края кофточки, нетерпеливо приподнял Есению и, расстегнув бюстгальтер, нежно сжал освободившиеся тугие груди.

– Если ты продолжишь в том же духе, то я, наверное, ничего и не замечу, – неожиданно ответила Есения на его повисший в воздухе вопрос и подалась навстречу ласкающей руке.

Кровь потоком ударила Леониду в голову (и другие, менее возвышенные, места). Он вскинулся, нависая над Есенией, а потом медленно опустившись на нее сверху, прижал ее к постели своим телом. Она тут же оплела его тело ногами.

– Боже, как я хочу тебя!.. – простонал он, до боли вжимаясь в ее бедра низом живота, и вспомнил, как она тогда, в их единственную ночь, удивленно отодвинулась, чтобы посмотреть, что же в нее так сильно упирается…

– Я тоже… тебя хочу! – прерывающимся голосом призналась Есения, дернувшись ему навстречу, а потом, чуть отодвинув его от себя, начала стаскивать с него свитер и рубашку. Глаза у нее при этом стали совершенно шальные.

– Есения, подожди, мы слишком торопимся! – попытался остановить ее Леонид, но она его уже не слушала.

Освободив Леонида по пояс от одежды, она прижалась губами к его груди, покрывая ее мелкими кусающими поцелуями, как голодный маленький зверек, и прикусила попавшийся ей на пути его плоский сосок. Леонид вздрогнул от неожиданно острого ощущения.

– Господи! Что ты со мной делаешь! – выдохнул он, переворачиваясь на спину, и потянул Есению на себя. Усадив ее сверху к себе на бедра, он, торопясь и путаясь в ее одежде, начал снимать с нее свитер, кофточку и расстегнутый бюстгальтер, отшвыривая их в сторону.

Увидев ее полностью обнажившуюся грудь, он почувствовал, что начинает совершенно терять голову, но в этот момент раздался стук в дверь.

– О Господи! – с досадой простонал Леонид, и бережно сняв с себя Есению, слез с постели и пошел через гостиную к двери.

Он даже не потрудился накинуть рубашку – пусть видят, от какого важного дела его оторвали.

За дверью оказался Филипп. Увидев обнаженный торс Леонида, он в первый момент смутился, но потом сказал:

– Леонид Аркадьевич, через полчаса капитан приглашает нас на ужин… – и многозначительно замолчал.

– А отказаться никак нельзя, например, сославшись на плохое самочувствие Есении Викторовны? – с надеждой спросил Леонид.

– Мы с вами на китайской территории, – напомнил ему Филипп, – а здесь очень чтят этикет. Я прошу вас уговорить Есению Викторовну появиться на ужине хотя бы в первый наш вечер на яхте. Гардероб вы сможете выбрать на свой вкус в спальне в шкафу.

– А размер подойдет? – спросил Леонид.

– Подойдет, – успокоил его Филипп. – Я заказал наши размеры. Там все должно быть приготовлено, чтобы не тратить времени в Гонконге.

– Однако-о… – ошеломленно протянул Леонид. – А служба у вас работает…

– На том стоим! – усмехнулся Филипп и добавил: – Будьте готовы, я зайду за вами через полчаса, вернее, уже через двадцать пять минут.

– Хорошо, мы постараемся быть готовы к этому времени, – кивнул Леонид и, закрыв дверь, вернулся в спальню.

Есения сидела на постели, застегивая на себе кофточку.

– А вот это ты зря делаешь, – сказал он, взяв ее руки и заводя их за спину. Ее грудь тут же натянула ткань кофточки, через которую проступили соски. – Нам нужно собираться на ужин, Филипп говорит, что в шкафу есть какая-то одежда, заказанная для… – не договорив, он наклонился и прямо через ткань с тихим стоном прикусил торчащий сосок Есении.

Она, рывком высвободив руки из-за спины, обняла его за плечи и притянула к себе.

– Господи! Как я не хочу идти на этот ужин, вот мой самый лучший десерт! – с трудом отрываясь от ее груди, сказал Леонид. – Но обижать капитана нельзя, а то он еще себе от огорчения харакири сделает…

– Харакири делают японцы, грамотей! – рассмеявшись, поправила его Есения и с явным сожалением выпустила Леонида из объятий.

– Ну, давай, посмотрим, что нам здесь предлагают… – со вздохом сказал он, подходя к шкафу и открывая его.

Там было два отделения, в одном из которых висели пара черных смокингов, несколько рубашек, клубный пиджак с брюками и темно-серое кашемировое пальто, похожее на то, в котором он летел из Эстонии. Приготовлено было даже нижнее белье, не говоря уже о галстуках, носках и носовых платках, на полке лежала шляпа, а внизу стояло несколько коробок с обувью… Второе отделение было полностью заполнено женской одеждой; среди висящих на плечиках блузок и юбок яркими мерцающими красками выделялись два вечерних платья. В самом конце вешалки висел потрясающей красоты белый плащ с капюшоном и манжетами из белой норки. В обувной коробке лежали стильные белые сапожки.