Операция «КЛОНдайк»

– Вот приеду к тебе в гости, ты кормить меня будешь! – сказал он, смягчая свой отказ.

– Федор, а вы были женаты? – спросил его как-то Леонид, с удовольствием уписывая вкуснейшие котлеты с картошкой. – Тяжело, наверное, одному справляться с хозяйством? У меня вот мама есть. Я не представляю, как бы я без нее жил и питался.

– Привык уже… Была одна женщина, но потом я ее убил, – нехотя ответил Федор, возясь у стола.

– Как убил?! – оторопел Леонид.

– Ну не в прямом смысле… – сощурился в подобие улыбки Федор. – Просто выкинул ее из своей жизни, из памяти.

– А-а… – протянул Леонид, успокаиваясь, и подумал, что это, действительно, верно: если перестаешь с человеком общаться – вычеркиваешь его из своей жизни, то ведь, и правда, убиваешь его для себя.

Он с любопытством глянул на Федора: сколько еще интересного скрывается в этом человеке?

Читая целыми днями старые журналы, которые стопками лежали у Федора под кроватью, Леонид постоянно возвращался мыслями к необычному мировоззрению Федора. Памятуя о его наказе учиться слушать мир, он часами произносил слова и вслушивался в их звучание, неожиданно открывая для себя столько смысловых оттенков, о которых раньше и не подозревал. Повторив несколько раз слово «яблоко», он услышал, как то «призналось» ему, что оно – облако, то есть смесь воды и воздуха. А беременность, которая так тяжела для женщин, оказалась жертвенным предложением сначала мужу: «бери меня», а потом и ребенку, вынашиваемому в утробе… Даже латинское слово «коитус» в своей русской транскрипции «соитие» дало ему звуковое объяснение: «со-и-ты-и-я», то есть «мы вместе с тобой – и ты, и я». Какое это было потрясающее занятие! Леониду практически открылся новый мир, словно, действительно, сползла слежавшаяся асфальтовая корка с заезженных слов, и те предстали перед ним в своем истинном свете, свежие, выпуклые, блистающие ясным и понятным смыслом.

«Спасибо тебе, Серега, за Федора!» – не раз мысленно обращался он к другу, чувствуя, что из этой поездки выйдет уже другим человеком.

Однажды, попробовав послушать имя Есении, он сначала огорчился, прочитав: «Е-се-ни-я», то есть «это есть ни я», вроде как она отказывалась сама от себя, но потом уловив другой смысл: «Е-сени-я», то есть «я есть сени» – возликовал: конечно же, Есения могла быть только сенями, то есть преддверием к другому миру. И он намеревался попасть с ее помощью в этот мир, в котором, как он надеялся, его жизнь обретет новый, настоящий смысл.

Глава вторая

Окрестности поселка Озерный, начало января 1998 года

Поезд, на котором был спрятан Лёня, в буквальном смысле как из-под земли проявился темным призраком по другую сторону сопок, направляясь к повороту к пакгаузу, до которого было еще около шестисот метров и где его ждали уже разгруженные вагоны.

Николай курил на платформе, прислонившись к одному из ящиков с оборудованием и наблюдая, как хвост поезда медленно выползает из тоннеля, угадываемого в темноте по светящейся внутри цепочке красных огоньков. Через несколько мгновений что-то большое и темное перекрыло это светящееся пространство. Николай, не раз наблюдавший эту картину, не уставал восхищаться гениальным инженерным сооружением, замаскированным под отъезжающую скалу и скрывающим доступ в тоннель. Это напоминало ему сказку об Али-Бабе и сорока разбойниках, только этой скале не прикажешь: «Сим-сим, откройся!». Ее движением управляли изнутри тоннеля операторы, с которыми Николай за всю свою службу в Озерном ни разу не столкнулся, настолько они были засекречены.

Уже на подъезде к пакгаузу, Николай заметил, как позади, за поездом, опускается поднятая в виде шлагбаума поперечина, обозначающая тупик. Когда она легла на свое место между двумя столбиками, никто бы никогда не сказал, что она может подниматься – тупик, как тупик. Маскировка секретного тоннеля была продумана очень тщательно, потому и поезда в него входили и выходили только в самое темное время суток. А у входа в тоннель находились камеры-сканеры, мимо которых незамеченной не проскользнула бы и мышь. Правда, Николай ни разу не слышал, чтобы кто-то пытался попасть этим ходом в закрытую долину или бежать из нее. Мальчик Есении будет первым…

Николай покосился на ящик, в котором находился Лёня, а потом, глянув по сторонам, крадучись, подошел к нему и приложил ухо к боковой стенке. Внутри было тихо…

В это время поезд начал тормозить, въезжая на запасной путь, и Николай поспешно отошел от ящика.

Тепловоз, посвистывая, объехал стороной стоящие на основном пути один пассажирский и два товарных вагона и, выехав по стрелке обратно на основной путь, прошел немного вперед, а потом, остановившись, начал подавать назад.