Операция "Кондор"

— Нам не в чем упрекнуть нашу воздушную разведку, сэр. За все время конфликта наши летчики достойно выполняли свой долг перед Британией — подал голос Бредлов, за что был награжден Черчиллем презрительным взглядом.

— Мне импонирует ваша уверенность в своей правоте, господа. Я очень этому рад. Ведь если все обстоит так как вы говорите, то вам не составит большого труда на деле доказать неправоту моих суждений. Сделайте это и я немедленно избавлю вас от своего общества. Но сделайте это завтра же!

В комнате повисла напряженная тишина, которую разорвал осевший от волнения голос генерала Пима.

— Простите, сэр, но мы настойчиво рекомендуем начать наступление против в русских в обозначенные нами сроки.

— Прекрасно. Я вас понял, генерал, — зло улыбнулся Черчилль, — мы пошли по второму кругу и мне не хочется терять зря время.

— Поймите, сэр! Наступление в указанные вами сроки невозможно! Это все равно, что наносить удар не кулаком, а растопыренными пальцами! — взмолился Пим, но премьер был неумолим. — Пока вы будите собирать свой кулак, Рокоссовский сбросит канадцев Макмердо в море, а затем примется за вас! И тогда для отражения его наступления нужно будет два, а то и три кулака! Да, начиная это наступление мы сильно рискуем, но это наш единственный шанс переломить ход сражения за Саксонию и я не хочу его терять!

Не в силах продолжать дискуссию с несговорчивым премьером генералы обратили полные мольбы взгляды на Александера, за которым согласно законам британской армии было последнее слово.

Кость от кости военного клана фельдмаршал не мог остаться безучастным к генеральским призывам. Он заколебался, начал нервно подкашливать, но попав под свинцовый взгляд Черчилля, Александер не смог противостоять ему. Судорожно одернув ремень, фельдмаршал сухо произнес: — Господа, сроки запланированного нами наступления против русских переноситься на завтра, 16 июля.

Покрывшись красными пятнами, Александер стоически выдержал ментальный удар шквала откровенно недовольных взглядов своих генералов штабистов. Стремясь положить конец этому тяжелому испытанию, Черчилль важно добавил: — Кто не согласен с этим решением, может подать рапорта об отставке. Можете не сомневаться они будут приняты.

Хитрый политикан ловко бил генералов по их самому незащищенному месту — почетной пенсии и потому рапортов не последовало. Слабые это люди — генералы.

Любое наступление подготовленное и организованное не до конца изначально обречено если не на неудачу, то уж точно на большие потери в живой силе и технике. Начатое англичанам 16 июля наступление по настоянию Черчилля, не было исключением из правил и имело свои подводные камни. Зная об их наличие, штаб фельдмаршала Александера предпринял ряд мер для сведения к минимуму нежелательные для себя последствия.

Увлеченные идеей создания фестунгов для отражения наступления Рокоссовского, британские генералы сосредоточили свои силы между Ганновером, Оснабрюке и Мюнстером. Для создания численного перевеса в районе Мазен британцы решили прибегнуть к помощи своих новых союзников — немцев.

Так как основная часть армии Шернера находилась под Гамбургом и никак не успевала к началу наступления, к Мазен были направлены эсэсовские соединения состоявшие в основном из литовцев, латышей и эстонцев. Сдавшиеся с оружием в руках в плен американцам и англичанам, по иезуитской логике Черчилля, они находились в лагерях не как военнопленные, а как перемещенные лица.

С начала конфликта англичане забыли о них полагая, что смогут обойтись силами Венка и Шернера, но затем ситуация изменилась. По мере приближения боевых действий к Нижней Саксонии, где и располагались лагеря с прибалтийскими коллаборационистами, британцы их срочно вооружили. А когда пришла пора, их отправили под Мазен, сражаться за нового фюрера, идеалы западной демократии и за собственную жизнь.

Прибегая к услугам этих порядком потрепанных эсэсовских дивизий, англичане видели определенные резоны. Во-первых, прибалтийские легионы уже имели за своими плечами солидный военный опыт, а во-вторых, они испытывали сильную ненависть к русским.

Вынужденные покинуть в 1944 году свои родные пенаты вместе с немцами, прибалты больше всего на свете хотели вернуться домой. Поэтому идя в бой против русских, они надеялись если не осуществить свою мечту, то хотя бы свести с ними свои старые счеты.

Согласно английской национальной традиции — воевать чужими руками, прибалты были отправлены в первый эшелон наступления английских войск в качестве пушечного мяса. Рано утром 16 мюля, с замиранием сердца смотрели они из своих укрытий за действиями британской авиации. Тогда, около пятидесяти бомбардировщиков под прикрытием истребителей нанесли удар по русским позициям в районе Мазен.

К огромной радости и удивлению английских пилотов, на этот раз их воздушной армаде противостояла одна зенитная артиллерия. Советских истребителей доставивших столь большие неприятности королевскому флоту в этот день в небе не оказалось.