Операция "Лагерь Ученых" (СИ)

  Хреново все складывалось. По моим ощущениям было часов шесть вечера, а на улице уже темно, хотя обычно до девяти видимость была нормальной. Всполохи молний, которые все чаще беззвучно пробегали по небу, рывками освещали пространство вокруг. Дождя не было, но ощущение грозы висело в воздухе. И ветер... внезапно поднявшийся ветер, который на Зоне вообще редко бывал. Дождь - да, а вот ветер... я стоял, прислушивался к его свисту, и мне казалось, что что-то на нас надвигается. Для меня перестал существовать командир и его крики, остался только ветер, который шелестел по песку, подкрадывался сзади. Наверное, именно это и спасло мне жизнь. Я резко обернулся и увидел текущие к нам из тоннеля еле заметно мерцающие черно-синие тени, освещенные фарами грузовика.

 

  Я прыгнул в сторону не задумываясь, сбивая с ног Гранату. Мы повалились кучей в сторону, убираясь с пути этой непонятной субстанции. Откатившись, мы вскочили на ноги. И все же тварь достала одного из нас. Нога моего напарника стояла как раз на границе въезда в тоннель.

 

  Граната с жутким криком упал, а вокруг его ботинка извивалось пульсирующее фиолетовым свечением щупальце, которое вылезло из ползущей на нас тени. Петрович, начал стрелять по тянущемуся от земли щупальцу, пытаясь убрать эту дрянь. Но этому порождению зоны было плевать на пули. На наших глазах охваченная ступня разлагалась и поглощалась фиолетовой субстанцией.

 

  - Топор! Живо! - заорал я, понимая, что есть только один путь. Кто-то вложил в мою руку рукоять, и я, осторожно ступая, чтоб не вляпаться в текучую дрянь, подступил к Гранате, который бился в судорогах.

 

  Рома и Петрович, подскочили и навалились на парня. Они удерживали его, пока я безжалостно, не задумываясь о том, что я делаю, наносил удары, разрубавшие плоть и кость. Какая-то часть моего сознания жила все это время своей жизнью, отмечая, что поймавшая Гранату дрянь не пересекает невидимую границу и не выходит за пределы туннеля. Так что я продолжал свое кровавое дело, следя, чтобы не оступиться. Как только нога была освобождена, его оттащили к машинам и наложили жгут.

 

  Я смотрел на тварь, которая только что изуродовала моего друга. Получив добычу, она слабо засветилась насыщенным фиолетовым цветом. Дерьмо! То ли лужа, то ли выбоина, мать ее. Ничего в Зоне не бывает тем, чем кажется на первый взгляд. Мы пропустили аномалию, а ценой этому стала покалеченная нога моего боевого товарища. Хотелось вмазать кому-нибудь от злости, но в данном случае опытными ветеранами были мы, и спрашивать стоило с себя, а не с военных, далеких от зоны.

 

  Проезд был закрыт, и теперь уже никто со мной не спорил. Еще один из нашего клана только что закончил свою карьеру и скорее всего, будет чудом, если живым доберётся обратно. Гадство! На душе скребли кошки. Мозг пытался найти выход, как поскорее убраться отсюда, но ничего полезного на ум не приходило.

 

  А мерзкий писк лишь усиливался, как и вибрация. Внезапно я понял, что волны вибрации совпадают с молниями, пульсирующими над нашей головой. Чем ближе пробегал заряд, тем ярче ощущалось покалывание и отчетливее слышался писк.

 

  Гранате, над которым суетились двое военных, срочно требовался врач, но идти обратно по зоне сейчас было нельзя. Командир дал распоряжение вызвать вертушку, чтобы забрать тяжелораненого сталкера. Это было форменным самоубийством - лететь в такую погоду.

 

  Лысый, заменяющий погибшего связиста, отошел от Гранаты, оставив того на попечение сослуживца, и принялся химичить над станцией. В то время как остальные высыпали из грузовиков, настороженно озираясь. Думаю, даже неподготовленные военные видели, что мир вокруг сходит с ума. Окружающее пространство походило на грандиозную вечеринку. Роль диско-шара выполняли молнии, которые все чаще и чаще били в небе. Все вокруг превратилось в мельтешение отдельных картинок. Интуиция вторила происходящему вокруг и орала об опасности и необходимости прятаться.

 

  Вдруг резко писк превратился в звон, закладывающий уши. Военные начали валиться на землю один за другим. Я, не выдержав напора, рухнул на колени. Что, мать вашу, происходит?

 

  Голову разрывало изнутри на части. Через силу, оторвав себя от земли, я направился к ближайшему грузовику. С трудом открыв дверь, забрался внутрь и захлопнул дверь. Звон опустился до приемлемого уровня. Свет фар и вспышки молний позволяли увидеть через лобовое стекло, что народ лежит без сознания, у кого-то начались судороги. Оглядевшись, я увидел, что Лысый лежит в отключке, наушники съехали ему на лицо. Приблизившись к нему, я услышал многократно усиленный писк, доносящийся из системы. Хана связи. Я пощупал пульс парня, он был нитевидным, дело дрянь. Хотя шанс прийти в себя у него был, главное, чтоб мозги ему не сожгло и они в кашу не превратились.