Операция «Людоед»

Юра плюнул на землю и, понурив голову, зашагал к дому. Вошли в сырой темный подъезд, пропахший сырой угольной пылью. Юра шел первым, передвигал ноги тяжело, будто тащил за собой пудовые вериги. Он остановился, не дойдя одного лестничного марша до площадки третьего этажа. Обернулся к Стерну. От волнения губа парня снова задергалась, из носа закапала соленая водичка. – Послушайте. Я сделаю, все, что вы хотите. Только не тащите меня с собой.

– Я хочу только одного. Чтобы ты позвонил в дверь. И сказал, что ты привел с собой проверенного человека, своего друга, который возьмет сразу грамм десять-пятнадцать. – Если я это сделаю, то не доживу до вечера. Крышу этим чуркам делают местные менты. Еще до захода солнца меня найдут, переломают руки, а потом утопят в Клязьме.

– Если ты не сделаешь, что я сказал, умрешь еще раньше, – пообещал Стерн.

Юра вздохнул, поднялся вверх на десять ступеней, остановился перед дверью, обитой черным дерматином. В нескольких местах дверную обивку порезали бритвой мальчишки, наружу вылез желтый поролон. Стерн прижался спиной к стене, он не хотел, чтобы хозяева, заглянув в дверной глазок, сразу же увидели его физиономию.

– Звони, – скомандовал он.

Вытерев ладонью воду, бежавшую из носа, Юра трижды приложился пальцем к кнопке звонка. Наступила такая тишина, стало слышно, как за лестничным окном шуршат листья старых тополей. Юра стоял перед дверью и просил бога о том, чтобы хозяев съемной хаты не оказалось дома. Но тут в коридоре что-то скрипнуло, видимо, один из таджиков уже разглядывал гостя через глазок. – Кто там?

– Это я.

Щелкнул сначала верхний, а затем нижний замок. Дверь открылась, Стерн отошел от стены, встал за спиной Юры. На пороге стоял низкорослый человек в клетчатой рубахе с длинными рукавами и тренировочных брюках. Хозяин напоминал муравья, подыхающего от физического истощения. Глаза таджика глубоко запали, кожа на щеках и на лбу истончилась, сделалась морщинистой, серо-желтой. Видимо, этот хмырь сам сидел на игле уже не первый год.

– Руслан, со мной товарищ, – Юра показал себе за плечо большим пальцем. – Он хочет кое-что взять. Мой старый приятель, я за него отвечаю, как за самого себя.

Голос Юры звучал не то чтобы уверено, но не дрожал. Из темноты прихожей Руслан внимательно смотрел на Стерна и молчал. Видимо, что-то решал для себя. Алчность и разумная осторожность боролись в его душе. Победила осторожность. Руслана был опытным человеком, он знал, в каких случаях следует отвечать твердое «нет». Незнакомый мужчина, которого привел Юра, не наркоман и не сбытчик дряни, это видно без очков. И не мент из Москвы, иначе Руслана предупредили местные друзья из городского управления. Тогда кто же он? Если продаешь дрянь первому встречному, да еще на своей квартире, жди беды. Вопрос задержания, следствия, суда, наконец, реального лагерного срока – это вопрос времени.

– Ты не знаешь, как дела делаются? – спросил Руслан. – Ну вот. А ты приходишь ко мне, когда тебе хочется. Без звонка, днем.

– Просто очень надо.

– Сейчас нет ничего, – таджик говорил тихим голосом, почти шепотом. – Заходи вечером, часов в семь. Один приходи. Поговорим.

– Но мне сейчас нужно, – Юра шмыгнул мокрым носом. – Не хочешь продавать ему, продай мне.

– Все, разговору конец. Вечером придешь. Только позвони сначала.

Руслан хотел захлопнуть дверь, но тут из-за спины Юры, вперед шагнул Стерн. Он успел сунуть ногу между дверью и косяком, легко оттолкнул в сторону таджика, обернулся к молодому человеку.

– Ну, заходи сюда, – Стерн ухватил парня за куртку, дернул на себя.

Едва Юра перелетел порог, Стерн повернул замок, накинул дверную цепочку. Даже в полумраке прихожей можно было разглядеть, что хозяин хаты побледнел.

– Эй, ты чего делаешь? – голос таджика окреп. – Тебе сказано: ничего нет. Пусть он придет вечером. Один, без тебя.

– Мне нужна дрянь, – ответил Стерн. – Грамм десять.

Таджик стал задом отступать в глубину прихожей, к приоткрытой двери в комнату.

– У меня нет ничего, – повторил он.

Стерн подскочил к таджику, сгреб его за ворот рубашки и встряхнул. От рубашки отлетела пуговица. Лицо Руслана мгновенно покраснело, как налившийся спелым соком гранат.

– Ахмет, брат, убивают…

Таджик закричал таким тонким визгливым голосом, что, кажется, его вопль был слышан во дворе. Двумя пальцами Стерн попытался сдавить кадык противника, но Руслан прижал подбородок к груди, резко выбросил вперед руку. И тыльной стороной ладони врезал Стерну под нижнюю челюсть. Так неожиданно, что тот прикусил кончик языка. Руслан рванулся в комнату. Стерн дотянулся до беглеца, ухватил его за ворот рубашки, одной рукой притянул к себе. А справа двинул в висок открытой ладонью. Удар был весьма ощутимым. Руслану показалось, будто в его ухо въехал старый разбитый трактор на гусеничном ходу. Через пару секунд тот трактор выехал из другого уха.

* * *