Операция 'Моджахед'

Мотивация отказа была простая и емкая: мы, вообще говоря, набрали в команду отъявленных негодяев, которых до сих пор не выгнали из армии только за высокий профессионализм. Пока их немного, это явление вполне терпимое и управляемое. А если их будет побольше, за последствия я не отвечаю. Кроме того, контртеррористическая операция вот-вот закончится, и мы их опять отправим туда, откуда взяли. Пусть продолжают трепать нервы своим родным командирам...

* * *

...Что хорошего может рассказать врагу смертница, которой жить осталось считаные минуты? Какую полезную информацию, помимо проклятий и стонов, можно "снять" с пузырящихся в кровавой кипени губ и отследить в угасающем взоре, полном ненависти к этому дурному миру?

Оказывается, можно - при правильном подходе. Главное, чтобы в нужное время в нужном месте оказался специалист по ковырянию в человечьих душах, а в комплекте к нему - внешне нейтральный субъект, без явных признаков враждебности. Еще лучше, если "субъект", вдобавок ко всему, разговаривает на родном языке смертницы и принадлежит к прекрасной половине человечества.

Смертница дала четыре имени, принадлежность к "инкубатору", ориентировку по национальности, возрасту и адрес. Зовут ее (вернее, звали) Халида, основной куратор - Арби, с ней была еще одна шахидка по имени Земфира. Три дня их держали в станице Галюгаевской, хозяина дома зовут Махмуд, он старый, а Арби - араб. Вчера ее забрали люди, изодранные останки которых теперь покоятся неподалеку. Земфира осталась, Арби ждет других кураторов, которые должны за ней приехать. Да, воспитывали их обеих в "инкубаторе" самого Абу Аль-Джабира.

Вот и все. Уточнить что-либо не удалось, потому что на пятой минуте беседы Халида умерла...

Не густо, правда? Про Аль-Джабира можно было бы и не упоминать - кто не в курсе, в настоящее время это основной поставщик смертниц для широкой публики. Никаких фамилий, кто откуда родом - не успели, адрес до того расплывчатый, что аж выть хочется. Поди, поищи в Галюгаевской этого старого Махмуда. Арби, скорее всего, - "оперативный псевдоним", кличка, позывной. Араб - это, конечно, сильно. Но в последнее время этих ребят тут развелось, как собак нерезаных, и они в большинстве случаев успешно маскируются под местных. И никто не обещал ведь, что этот Арби будет вечно сидеть с красавицей Земфирой у Махмуда и праздно потреблять лаваш...

Всю информацию общего плана по-братски "слили" местным чекистам. Такое умалчивать просто преступно, даже в угоду столь любимой спецпредставителем конфиденциальности. Чекисты, как полагается, мгновенно подключили все территориальные органы и добросовестно затеяли привычную в таких случаях возню с многообещающими названиями: "Вихрь-раз", "Вихрь-два", "Кольцо", "Перехват", "Гастролер" и так далее. Будет ли результат от этой возни, это уже другой вопрос, но резон, несомненно, есть: как минимум неделю везде стоит усиление, все сурово бдят, косятся на особо подозрительных и проверяют всех подряд. Глядишь, и в самом деле где-то воспрепятствуют и не допустят. Или, по крайней мере, отсрочка будет.

А наши привели Лизу в чувство и помчались в Галюгаевскую. Тут недалеко, полчаса езды по трассе. Чего помчались? Это понятно, что не их компетенция. Надо бы тоже - чекистам. Но есть такое понятие: "по горячим следам". А есть категория сведений, которые не обязательно передавать компетентным органам ввиду расплывчатости и неопределенности. Почему бы не проверить внезапно обломившуюся информашку, если вдруг, подвернулась такая возможность? Никто ведь не заставляет проводить нелегальную спецоперацию, рискуя погонами и служебной репутацией. Можно просто прокатиться на место, посмотреть, что там, да как, переговорить с определенной категорией товарищей...

В половине одиннадцатого команда в полном составе уже пила чай в казачьем штабе станицы Галюгаевской, а Иванов по ходу дела неспешно беседовал с тутошним дежурным урядником Никифором Груздем.

Вася Крюков, ко всему прочему, жрал сало с хлебом и луком. Спросил, наглец, как вошел: а нет ли чего перекусить? Это, конечно, не хата, а штаб, но дежурный запас на всякий случай присутствовал. Никифор, слова лишнего не говоря, потащил из тумбочки шмат сала, лук, ржаную ковригу и трехлитровую банку с белесой жижей. Стаканов не было, но имелись древние луженые кружки с грязными потеками. Наверное, еще с гражданской остались. Не потеки - кружки. Жижу проигнорировали, хотя Глебыч намекнул, что после пережитого стресса сам бог велел прибегнуть. Иванов одарил Глебыча укоризненным взглядом, и тот сразу снял вопрос с повестки дня. Еще неизвестно, как все сложится. Вдруг работать придется?