Операция 'Моджахед'

- Я сказал, что ты самый отъявленный мерзавец, каких только видела чеченская земля, - перевел я. - И не колеблясь покажешь эту запись его родным, если он тебя не будет слушать.

- Правильно сказал, - Костя с довольным видом кивнул. - Так вот, мы, нохчи, плевать хотели на вашу цивилизацию. Девчонку эту несчастную мы забросаем камнями, в сторону семьи, будем пальцем тыкать сто лет, а мерзавцы пусть себе гуляют и гнусно ухмыляются. У нас, нохчей, такой славный обычай. Нас ебут, а мы крепчаем...

- Сволочь, - отчетливо процедил сквозь зубы Рашид. - Совсем сволочь, шакал...

- Я, конечно, сволочь, - согласился Костя. - А вы все - жопошники и не мужчины. Трахнули, сделали запись, одели пояс, заставили взорваться. Куда ей деваться после такого? Кто защитит, спасет от позора? Мужиков нет, одни жопошники кругом... Это не оскорбление, а просто констатация факта. Это уже не первый случай, и всегда все происходит по одному и тому же сценарию. Других вариантов не было. Ну и скажи мне, кто вы после этого?

Рашид промолчал - только скрипнул зубами и покачал головой. Обидно выслушивать такие вещи из уст представителя "слабой и больной" нации. Убить его нельзя, а возразить нечего.

- Молчание - знак согласия, - продолжал развиваться Костя. - Что должен сделать мужчина в таком случае? Мне, простому горцу, плюющему на цивилизованные законы, это представляется так. Просто так видится в закономерно создавшейся ситуации... Я, горец, нахожу свою сестру, изымаю ее из обстановки и прячу где-нибудь на чабанской "точке", где ее никто не найдет. Либо, вообще, вывожу в Россию, там точно не найдут. Это - первым делом. После этого что я делаю? Принимаюсь за планомерное уничтожение всех, кто хоть краем причастен к данной мерзости. Потихоньку отлавливаю и режу.

- Я их всех не знаю, - пробормотал Рашид, все так же глядя в пол. - Как всех достать? А которые главные - к ним вообще на пушечный выстрел не подпустят...

Костя обвел нас торжествующим взглядом. Есть контакт! Товарищ вписался в процесс. Перестал хлюпать носом, начал соображать по теме. Это уже полпобеды. Потому что имелось веское опасение, что товарищ будет пребывать в полном трансе, вытащить из которого его не представится возможным.

- Да, как достать? - подхватил Костя. - Безусловно, я не знаю их всех, но есть ведь такое понятие, как ниточка и клубок... Если я знаю хоть одного из этой банды, я его поймаю... и сразу не убью. И что я с ним сделаю?

- Их пытать - бесполезно, - покачал головой Рашид. - Это не такие люди. Они ничего не скажут.

- Не надо пытать, - небрежно махнул рукой Иванов. - Есть гораздо более эффективные способы...

Полковник, видимо, хотел упомянуть про "сыворотку правды", которая развязывает языки всем подряд независимо от убеждений и вероисповедания, но Костя остановил его жестом - сейчас он рулит, ему можно и полковника поправить - и предложил другой вариант.

- Пытать я его не буду. Еще время тратить... Я приглашу двух своих знакомых грузин - у нас служат такие генацвале, до чужих жоп бо-ольшие охотники! Они этого товарища отжарят по полной программе, и без вазелина вовсе. А я сниму это дело на камеру...

Рашид перестал смотреть в пол и поднял на психолога удивленный взгляд. Не ожидал абрек такого оборота. Видимо, ему показалось, что он ослышался.

- Он сделает, - сказал я по-чеченски. - Он, конечно, чуткий и добрый, но к людям, которые такие вещи делают, относится беспощадно. И плевать ему на закон - уж я-то знаю...

- Чего журчим? - недовольно скривился Костя.

- Язык учить надо, - буркнул я. - Ты не обращай внимания, это не в контры тебе, а в качестве дополнения. Развивайся, развивайся...

- За кадром я сообщу, что таким вот образом развлекается веселый затейник, как бишь его... ну, допустим, Арби такой-то. А для того, чтобы грузины хорошенько возбудились, мы его, разумеется, перед этим делом нарядим в короткую юбочку, женские чулочки и кружевное бельишко...

Рашид вдруг хмыкнул. Видимо, представил себе, как это безобразие будет выглядеть. Крепкий мужик. Быстро вывалился из прострации. Помнится, пять минут назад кто-то тут хотел немедленно взорваться...

- А потом я его... отпущу.

- Зачем отпускать? - возмутился Рашид. - Ты думай, что говоришь, да!

- Затем отпущу, что к самым большим, как ты верно заметил, меня на пушечный выстрел не подпустят. А этот трахнутый моджахед будет моим информатором. И за неделю сдаст мне всех остальных. Укажет маршруты, места проживания и так далее, в общем, сдаст их всех. Они ведь не сидят безвылазно в горах, перемещаются, какие-то вопросы решают. Вкалывать он будет как папа Карло, и сачковать ни в коем случае не станет. Потому что я определю ему конкретный срок, по истечении которого, коль скоро я не получу результат, эта мерзкая пленка будет опубликована самым широким тиражом. Нет, я понимаю: он в любой момент готов умереть с оружием в руках во благо Великого джихада... Но умереть солдатом - это одно. А умереть педерастом в кружевном бельишке, это, извини...

- Зачем вам это? - угрюмо поинтересовался Рашид.

- Не понял?

- Почему вы мне помогаете? Я вам - кто такой?