Операция 'Моджахед'

Рашид возразил: никто там не обнаглел, просто поедем не оттуда, а туда. Поэтому придется приплачивать. Если бы ехали оттуда, половину сэкономили бы. Вите деваться было некуда, дал, сколько просили. Наладив "мосты" с погранцами, спецпредставитель удостоверился, что через нашу границу команду пропустят без помех и благословил сотоварищей в путь...

Вечером того же дня легальная половина команды прибыла к месту назначения. В аэропорту Бина их солидно встречали товарищи из проблемного каспийского комитета - на двух джипах с зелеными полосами и эмблемой организации: невнятными обрезками трубопровода на фоне пенных бурунов.

В Баку было влажно и потно. Раскаленный задень асфальт щедро одаривал гостей азербайджанской столицы удушливыми волнами смрадного жара. Иванов, уставший от перелета, был совсем бледнолиц, разевал рот, как выброшенный на берег ерш, и вяло обмахивался взятой в Москве "толстушкой".

Костя, пошептавшись с Ивановым, отошел позвонить. Встречавшие сунули ему сразу три "мобилы", но Костя вежливо отказался - не маленький, мол, сам как-нибудь. Психолог в свое время пять лет служил в Баку, город знал, как пять пальцев, и ввиду своей необузданной коммуникабельности оставил здесь кучу друзей. Этим фактором собирались воспользоваться на полную катушку в целях обретения личной независимости с первых же шагов.

Пока психолог звонил, бледнолицый Иванов общался с возглавлявшим "комитет по встрече" Арифом Алиевым (просто однофамилец, никакого родства с президентом) - симпатичным мужчиной лет тридцати пяти, который имел весьма интеллигентный вид, загадочно посверкивал очками в позолоченной оправе и почему-то совсем не потел. Наверное, потому что местный. Алиев сообщил, что для комиссии приготовили номера "люкс" в одном из мардакянских пансионатов, там очень удобно: море в двух шагах, лечебная грязь и все такое... Вопросов по специфике проблем Каспия он не задавал, интересовался Москвой, и это было хорошо: потерянный полковник вряд ли сейчас смог бы сочинять на ходу что-то достоверное.

Костя отзвонился, пришел довольный, опять пошептался с Ивановым. Полковник сообщил Алиеву: в Мардакяны мы не поедем, с жильем определились, и вообще - мы все сами, вы только до места отвезите. Да, там вроде бы машины обещали...

- Вот эти самые машины, - Алиев кивнул на джипы. - В полном вашем распоряжении, вместе с водителями. Горючее - без лимита, пропуска на все спецобъекты комитета прилагаются...

- Ну вот и славно, - вяло кивнул Иванов. - Нам и водители не нужны. У нас гид есть - жил тут, так что, мы все сами...

- Не отказывайтесь от водителей, полковник, - доверительно склонившись к уху Иванова, посоветовал Алиев. - Во-первых, сейчас уже поздно, доверенности оформить не получится. Во-вторых, это наши люди, проверенные и преданные...

- Ага... - полковник с вялым удивлением посмотрел на Алиева. - Вот так, значит... А я думал - вы из комитета.

- Нет, я из министерства, - Алиев застенчиво сдвинул пятки. - Майор Алиев.

- Понятно... А я...

- А я в курсе. Полковник Гулиев задачу лично ставил. Я буду вас курировать. Ну что, куда вас отвезти?

- В Баладжары, - встрял Костя на правах "местного".

- Как скажете, - кивнул майор Алиев. - Но место для жилья вы выбрали не самое удобное. Оттуда до моря далековато. Ближайшее побережье - Пиршаги. А у комитета все базовые предприятия в Мардакянах. Придется ездить через весь город.

- Ничего, - бодро Костя. - Вы же сами сказали - лимит не ограничен...

Баладжары - это северо-западный пригород Баку, в котором располагается железнодорожная станция. Во времена Союза здесь был расквартирован полк, где служил Костя Воронцов. Костина семья снимала квартиру у тети Маши, русской вдовы умершего еще в начале перестройки бакинского татарина. В записной книжке психолога имелся основательный список телефонов, но позвонил он сразу тете Маше, надеясь, что этот адрес, со всех сторон самый удобный, окажется доступным. И попал в точку. Тетя Маша была жива и без постояльцев. После того как полк эвакуировали, постояльцев у нее вообще не было.

Усадьба тети Маши размещалась на окраине огромного Баладжарского парка, на тихой и безлюдной улочке, заселенной исключительно бакинцами старой формации. Ветхий, но большой дом, просторный двор, за забором зеленое море парка, станция в пяти минутах ходьбы... И - тишина.

- Неслабо, - одобрил Иванов. - Можно жить и работать...

У "нелегалов" тоже особых проблем не возникло.