Операция «Морской лев»

В силу численного перевеса женщин, данное предложение нашло широкую поддержку среди присутствующих. Возражения сэра Сэухорса Стинкинга о том, что данная процедура воспрепятсвует или затруднит работу Аудиторской комиссии не нашло отклика в сердцах двух миссис председателей комиссии. Миссис Бэйстард Лэйбироуз предложила поставить вопрос на голосование, заявив, что старая добрая Англия сильна именно своими демократическими традициями. Аргумент был убийственный, и в нем крылось утонченное женское коварство — женщин на позиции бригады в настоящий момент было гораздо больше чем мужчин. Но против демократии как говориться не попрешь — оспаривать ее достоинства — это значит подвергать сомнению правомочность существующей власти — то есть совершать действия направленные против демократического государства. Поэтому сэр Сэухорс Стинкинг, скрепя сердцем был вынужден согласиться с данным предложением. Члены его комиссии, а также мужские члены историко-экологической комиссии, с понятным унынием, тоже согласились подвергнуться экзекуции, чего нельзя было сказать о представителях военно-полевого борделя.

И проституты и водители автобусов, не сговариваясь, рванули в сторону немецких позиций. Точнее сказать не немецких позиций, а тыловых позиций бригады, которые Саманта выдавала представителям трех комиссий за немецкие передовые укрепления. Они должны были преодолеть несколько сот ярдов по равнине от опушки леса до подножия холма, а затем продежать еще сто-сто-пятьдесят ярдов до первой линии окопов. Когда один из проститутов пробегал мимо Саманты, она обратила внимание, что у него под мышкой имеется татуировка — выколота группа крови. Что-то завертелось в ее голове, какая-то мысль, но она никак не могла сообразить, отчего увиденное вызывает у нее странные ассоциации. Между тем, фигурки бегуших проститутов и водителей автобусов становились все меньше и меньше. Миссис Бэйстард Лэйбироуз материлась на весь свет, но с деревянных настилов на землю спускаться не решалась, памятуя о том, что миссис Катриона Дэйнев закатит истерику по поводу грядущей экологической катастрофы. Взгляды, которые при этом миссис Лэйбироуз кидала в сторону оставшихся мужчин из состава комиссии, не сулили ничего хорошего. Было ясно, что им придется отыгрываться за убежавших.

Три панцеркампфвагена PzKpfw II Ausf.С внезапно появились на середине склона холма. Еще секунду назад их не было, но теперь они были, вынырнув из ниоткуда. Дробно застучали башенные пулеметы MG-34 калибра 7,92 мм, спаренные с кампфвагенканонами KwK 30 калибром 20 мм, и град свинца опрокинул бегущий наверх личный состав военно-полевого борделя.

— Что это? Кто посмел портить природу? — закричала миссис Катриона Дэйнев.

— Это немцы. Гунны. Варвары. — тихим голосом должила председателю комиссии Саманта.

— Немцы? Они что всегда так поступают? — задала вопрос Катриона.

— Да. Они подумали, что мы атаковали их позиции и сейчас начнут атаковать в ответ. — соврала Саманта, наблюдая как панцеркампфвагены PzKpfw II Ausf.С под командованием Джоаны скрываются в своих капонирах.

— И когда они начнут атаку? — несколько нервничая, задала вопрос миссис Дэйнев, рассматривая в бинокль трупы расстрелянного немецкими машинганами личного состава военно-полевого борделя.

— Через полчаса, — снова соврала Саманта, ибо через час немцы должны были начать артиллерийскую подготовку. В соотвествии с планом, предложенным Джоаной именно через полчаса, должна была состояться демонсрация идущих в атаку панцеркампфвагенов PzKpfw II Ausf.С, а также удар с тыла двух зондеркрафтфахрцойгов Sd.Kfz.251/1, внутри которых должны были сидеть девушки наряженные в немецкую форму. По мнению Джоаны, угроза окружения должна была вызвать панику в работе комиссий, и те должны были по-быстрому завершить работу и удрать. То, что произошло на склоне, в первоначальный план не входило, однако именно расстрел бегущих вызвал панику, которой и нужно было достичь. То, что паника возникла на полчаса раньше — было только на руку — можно было успеть спокойно пообедать до начала очередной немецкой атаки.

Живописный вид почти четырех дюжин свежих трупов, заставил задуматься представителей комиссии об извечной теме бренности человеческого бытия. На языке у многих вертелись цитаты классиков — Верглилия, Цицерона, Сократа, Шекспира и прочих, но затевать философско-литературный вечер никто не собирался. Возможно, если бы комиссимя было чем заняться, то они продолжили бы работу не смотря ни на что. Но, из-за возникших противоречий и противоречивых требований все три комиссии сами лишили себя работы, и сейчас в голове у их председателей начали настойчиво вертеться мысли о том, как бы быстрее смыться, сохранив лицо.