Операция «Немыслимое»

— Да, Ларри, я постараюсь. Только… откуда вы знаете, что интересно простым американцам? Неужели Ларри Кинг — простой американец?

Телеведущий растянул в улыбке свои тонкие губы, на его болезненном лице натянулась кожа, я даже подумал, что она вот-вот лопнет.

— Не простой, Зак. Но я тоже начинал с места обычного полотера в похожей на эту студии.

Он смотрел на меня сквозь очки очень внимательным взглядом, словно пытаясь предугадать — чем кончится разговор?

— Время, Ларри, — крикнул помощник режиссера и лик иконы американской журналистики приобрел официально-расслабленый вид. Он показал мне открытую ладонь и уставился в одну из камер.

— Приготовились, — произнес Кинг.

Прошло секунд пять, я не увидел никаких дополнительных знаков, но Ларри вдруг заговорил:

— Сегодня вместе с нами час своего времени потратит человек, наделавший много шума в деловом мире Европы. Он возник в среде европейских бизнесменов внезапно и успел за последний год сделать такое, что многим не удается и за двадцать лет. Говорят, что сам Уоррен Баффет собрался взять у него несколько уроков по разумному инвестированию. Встречайте — человек, заработавший за прошедший год больше, чем все жители штата Монтана вместе взятые, первый номер списка Forbes — Закария Майнце.

Я на всякий случай улыбнулся в объектив телекамеры:

— Здравствуйте.

— Итак, Зак, всем нам очень интересно — как можно заработать так много за столь короткий срок?

— Ну… это вопрос и сложный и легкий одновременно. Я занимаюсь рынками уже пять лет. Поначалу дела шли так же как у большинства тех, кто однажды решил купить акции какой-нибудь компании, поверив в их скорый рост. Ведь не секрет, что статистическое большинство участников на рынке — трейдеров, брокеров — просто теряют деньги…

— А кто же тогда зарабатывает?

— Я.

— И как вам это удается? — Ларри старался выглядеть доброжелательно.

— Об этом я и рассказываю. Дело в том, что все, почти все, большинство участников рынка торгуют по какой-нибудь придуманной системе. Кто-то считает волны Эллиота, кто-то надеется на другие индикаторы, часто люди просто следуют советам аналитиков, которые по сути — такие же люди как и все остальные, только сидят под табличкой «биржевой аналитик» и понимают в биржевых движениях не больше любого другого человека, исправно следящего за новостями.

— То есть вы услугами аналитиков не пользуетесь?

— Нет. В начале моей деятельности — нет. Чтобы не искать потом виноватых, я все решения принимал сам.

— Но как вам это удается, если, как вы сказали, никакой системы вы не используете?

Я поудобнее уселся в жестком кресле.

— Четыре года назад я провел эксперимент. Я открыл несколько десятков позиций по известным мне системам торговли и еще несколько — просто воспользовавшись генератором случайных чисел.

— То есть последние несколько были абсолютно случайны?

— Да, как в рулетке.

— И это работает? — Ларри изобразил недоверчивость.

— Не знаю, — честно ответил я. — Это был единственный эксперимент. Но итог его оказался забавен: бумаги, купленные согласно торговым системам, принесли мне в среднем от трех до девяти процентов годовой прибыли в годовом исчислении с поправкой на инфляцию.

— А случайные?

— Тринадцать.

— В самом деле? Интересно. Но вы сказали, что больше не торговали так никогда?

— Да. Потому что в моей жизни появился один интересный парень. Только не говорите ему об этом. Я согласился на эту передачу потому что знаю — он меня в ней не увидит. Он вас не любит и не смотрит.

Кинг рассмеялся:

— И чем замечателен этот человек?

— Когда я провел свой эксперимент, я подумал: какого черта, Зак? Если бессистемность дает больший доход, то зачем тебе нужны эти системы? И тогда появился… Джон. Это не его настоящее имя, но давайте назовем его Джон — а то вдруг он все же смотрит вашу передачу и узнает себя? Тогда мне придется делиться с ним своим состоянием.

— Пусть будет Джон.

— Вообще-то он вьетнамец. Мы познакомились на языковых курсах. Я изучал французский — мне хотелось тогда попасть в Париж, а он — английский, чтобы получить американское гражданство. В общем, история длинная, но важно в ней то, что я вдруг однажды попросил его прочитать рекламные вывески — чтобы помочь с произношением. У меня у самого отнюдь не оксфордский выговор, но там дела были совсем плохи.

— И он?

— И он стал читать названия фирм, а я просил его составить о них впечатления по одному лишь названию. Ну, знаете, просто такая игра. Ведь для вьетнамца сочетания слогов могут давать иную информацию? Понимете?

— Думаю, что да. И что было дальше?

— В бумагах тех фирм, о которых он отзывался хорошо, я вставал в длинную позицию, а в тех, о которых он отзывался плохо — в короткую.

— Вы шутите?

— Нет. Говорю сущую правду. Джон помог мне заработать мой первый миллион. И первую сотню миллионов. Только не говорите ему об этом.

— Думаю, Зак, ваш способ игры не подойдет нашим зрителям — ведь у них нет вашего Джона.

— Вероятно. Но везет не всем. Что здесь можно посоветовать?