Операция «Немыслимое»

— Нет, — герр Эрих покачал головой. — Недалеко. Бдительные берлинцы, ломающие остатки стены, обратили внимание на его необычную и явно дорогую машину и обыскали. Нашли почти миллион марок в саквояже с бельем. Паспорта на разные имена, пластиковые карточки швейцарских банков… Ехал бы на «Трабанте» — уже бы пил коктейли на Багамах, но он поехал на «Чайке»! Я всегда говорил, что любой сотрудник министерства должен время от времени проходить практикум по оперативным мероприятиям, но руки никогда не доходили. Столько врагов!

— Я так понимаю, что если бы ваш Александр к вам прислушивался, то сейчас его можно было бы уже не искать?

— Да, наверное. Зато теперь он сидит в камере и придумывает оправдания. Пожадничал. Но этого мало — кто-то из доверенных людей сдал BND[104] склады «КоКо» в Ростоке. А там полиция обнаружила оружие. И вот это — незаконная торговля оружием — очень серьезное обвинение. Если им удастся привязать Шалька к этому складу, очень длинный срок ему обеспечен.

Когда человек суетится, он непременно совершает ошибку. Одну, другую, потом они начинают сыпаться как из рога изобилия, и каждая следующая порождает десяток новых. Нельзя суетиться, нельзя бояться, нельзя ошибаться.

— Жаль. Очень жаль. Но если он в самом деле настолько замечательный профессионал, то я, пожалуй, предприму некоторые действия, чтобы вытащить его из истории.

— Не представляю — как это можно сделать? — на лице Мильке появилась рассеянная улыбка. — Вы, дилетанты, удивительно самонадеянны. Он в BND! А оттуда вытащить кого-то невозможно! Черт, да его даже поменять сейчас не на кого! Тидге[105] уже в Москве три недели. Да и был Тидге только один, а в BND сейчас уже три десятка моих. В последние дни к ним попали очень многие и сейчас старательно поливают друг друга грязью. Не представляю, как можно вытащить оттуда человека!

Неужели он мог подумать, что я решусь на организацию побега или того хуже — попробую выкрасть полковника? Это нужно быть совершенно безумным и уж точно речь не обо мне. Я с некоторых пор совершенно законопослушен. Законопослушнее Президента США и самой английской королевы! Еще три года назад, отпуская меня в Европу, Серый говорил: «Никаких незаконных афер! Никакой торговли оружием, людьми, наркотиками! Никакого уклонения от налогов! Мы должны быть святее Папы Римского». И я соблюдал его предостережения. Да и без того мне до сих пор еще частенько снится Чарли Рассел — веселый, с сигаретой между белых зубов. Так что вся эта уголовщина — не для меня. Хотя вокруг я чаще всего видел другое: чем богаче корпорация, тем меньше она заморачивается соблюдением норм морали, правил уплаты налогов и законностью. Потому что высокие прибыли такой компании обеспечивают содержание самых лучших юристов, аудиторов, консультантов, бухгалтеров и специалистов по press relations, которые оправдают любое ее решение и придумывают тысячу способов выкрутиться из любой ситуации.

— Всюду демократизация, герр Эрих, торжество законности. Вряд ли ему будут вырывать ногти и бить палкой по пяткам, требуя признаний. Нет, они постараются соблюсти все процессуальные нормы, чтобы не выглядеть дикарями. С вашими бывшими работниками они будут предельно аккуратны — чтобы создать иллюзию контраста. И вот здесь разворачивается огромное поле для деятельности толковых юристов. Я все же попробую. Думаю, у меня есть неплохие шансы.

Мильке изобразил на лице крайнюю степень сомнения.

— Что ж, успехов, Зак. Если сможете вытащить Шалька, то Лисовски сама придет к вам. А от меня в этом деле толку сейчас немного. Прежние знакомцы и подчиненные не спешат показать окружающим, что когда-то имели со мной дела. Интересно — почему? Я ведь так их всех любил[106]?

Мы тепло простились и я оставил старику банковскую пачку дойчмарок с «Портретами безбородого мужчины»[107] — чтобы не чувствовал, что им только пользуются. Всякая работа должна оплачиваться, а хорошая — оплачиваться хорошо.

Перед звонком Паулю я набрал своего юридического советника — Тери Филдмана из Slaughter and Maу и попросил взять на себя задачу по вытаскиванию Шалька из застенков BND. Тери ответил, что сам за это дело не возьмется, потому что континентальное право очень далеко от английского, и что лучше, если кто-то в Берлине примет на себя мое поручение. Он с ходу назвал пять фамилий известных немецких юристов, а в конце добавил:

— Но если тебе нужен стопроцентный результат, то обратись к доктору Эгону Мюллеру[108]. Этот человек и черта оправдал бы перед Богом, если бы ему представилась такая возможность. Но приготовься хорошо потратиться. Он стоит недешево.

— Ты его знаешь?

— Немножко.

— Он говорит по-английски?

— Не хуже нас с тобой, Зак, — хохотнул юрист. — И уж освобождение под залог организует в три счета.

— Позвони ему, Тери, и скажи, что я хочу воспользоваться его услугами. Или, знаешь что… лучше дай его телефон Долли, и объясни ей в общих чертах, что он мне нужен срочно, она все устроит.