Операция «Невеста»

Анита стояла у стола в одной из занимаемых им комнат и тихо перебирала листы пергаментной книги. Пожелтевшие, захватанные страницы нежно шелестели под ее пальцами. Начни тут хозяйничать кто угодно — леди Гемма, леди Якобина или ее сестры, он бы немедленно ворвался и отнял книгу. Да и сейчас граф первым делом переступил порог с твердым намерением забрать у ее девушки. Но, подойдя, невольно засмотрелся, глядя через плечо.

Анита переворачивала страницы, задерживая взгляд на красочных иллюстрациях. На каждой странице был выполнен точный рисунок, под ним имелась подпись-пояснение, а сбоку, на полях, виднелись пометки, сделанные рукой самого Анджелина.

— Это ведь Ролло Бутиен? — прошептала девушка.

— Да.

Анджелин не мог не удивиться. Откуда она может знать руку знаменитого мастера?

— Я ни с кем не спутаю эту точность линий. Это твоя книга?

— Моя. — Граф искоса бросил взгляд на лицо собеседницы. — Мне было двенадцать лет, когда умер отец. Мой дядя, его младший брат, был ненамного меня старше и находился слишком далеко. Байты дали мне понять, что рассчитывать я могу лишь на карьеру ратника в дружине графа. И, если стану прекрасным бойцом, могу даже со временем рассчитывать на звание десятника или начальника гарнизона. Но никто особо не горел желанием обучать меня искусству фехтования. Я был оруженосцем, с которым никто не занимался. Сражаться я учился по этой книге. Тут все прописано достаточно подробно.

— Изумительно! — Она провела пальцем по изображению двух фехтовальщиков. Один был вооружен длинным мечом, другой — мечом и щитом, а подпись поясняла, как начать и провести прием, обезоружив противника. — Я не знала, что у него есть и такие гравюры. Мне почему-то казалось, что он только писал картины и лишь иногда делал небольшие графические наброски.

— Вы знаете Ролло Бутиена? — не поверил Анджелин.

Анита перевернула страницу. Во весь разворот навстречу друг другу скакали два конных рыцаря, держа копья каждый на своей высоте. Внизу объяснялось, какой удар куда последует, и как от него можно защититься.

— Знаю. У нас в замке было несколько его работ. «Видение Прии», «Та, что смеется в березах», «Королева ужей», «Страна озер».

— А у нас была его «Песня моря», — вспомнил мужчина. — Она висела в ратуше, но сгорела два года назад.

— Какая жалость! — воскликнула девушка. — Мне так нравится Ролло Бутиен!

— Правда? — Графу ужасно захотелось проснуться, потому что так не бывает. Но ведь никто не знал, что бывший градоправитель любил живопись. В детстве он часто ходил в галерею, где висели старинные полотна. И, собираясь перебраться в ратушу, уже перевез туда несколько картин, выдержав настоящую битву с леди Лавиной. Нет, графиня не любила картин — никто из Байтов не имел такой страсти, — просто ей было жалко с ним делиться.

— Знаете, у нас здесь есть несколько его полотен, — промолвил он, внимательно наблюдая за лицом девушки. Неподвижное и холодное, оно сейчас казалось озаренным внутренним светом. — «Рыцарь и Смерть», например. «Явление Свентовита», «Умирающий лебедь». Хотите…

— Посмотреть? Очень хочу!

Это была первая девушка, которая выразила такое желание. У Анджелина замерло сердце.

— Прошу…

Они вместе направились в верхний холл, соединенный галереей с большим пиршественным залом. Тут обычно прохаживались гости перед началом пиров, здесь часто устраивали танцы и увеселения. А в обычное время сюда приходил лишь он один. Леди Гемма, пытаясь завоевать его сердце, даже не подумала поинтересоваться, что же нравится неприступному красавцу. И, естественно, ни разу не заговаривала о живописи.

Они остановились перед «Рыцарем и Смертью». Некоторое время в молчании рассматривали полотно: лес, всадник и вышедшая ему навстречу дева.

— Мне кажется или этот рыцарь похож на тебя? — вдруг спросила Анита.

— Вряд ли. Это аллегория — к смерти и любым неожиданностям следует быть готовым всегда, особенно на нашем тернистом жизненном пути.

— А Ролло Бутиен писал портрет моей матери, — вспомнила девушка.

— Да?

— Он до сих пор висит в галерее в замке, где я, — она замялась, — где я была… Отец приглашал его специально. Я тогда была маленькой девочкой, и мастер для меня однажды на клочке бумаги набросал рисунок зайца. У него есть несколько рисунков из деревенской жизни — «Старое дерево», «Отдыхающие пейзане», «Склепы», «Играющие дети», «Старуха»… Это все он нарисовал, пока жил у нас.

— Вот бы посмотреть!

— Все осталось… там.