Операция "Невозможное" (Лето и осень сорок пятого)

Единственный кто смог позволить себе проявление подобных человеческих чувств, был маленький мальчик, семи лет отроду. Взятый родителями для приобщения к великому моменту, он с опаской и робостью спросил державшую его за руку мать.

— А разве сэр Уинстон не встанет из гроба и не защитит нас, если нападут русские? — как и положено, в лучших британских традициях, ребенок говорил тихо, но его голос был моментально услышан. Десятки гневных глаз обрушились на ребенка вместе с возмущенным шиканьем. Негодование взрослых столь велико, что мать, державшая малыша за руку, поспешила ретироваться из траурной процессии.

Причина подобной реакции на столь невинный вопрос ребенка, заключалась в том, сам не ведая того, он наступил на больную мозоль всей нации. Англичане действительно серьезно опасались возможности прихода на остров русских солдат и для этого у них были серьезные основания.

Стремительный летний разгром британских войск в Европе и последующие за ними осенние бедствия, сильно пошатнули веру простых граждан метрополии в собственные силы. А когда так внезапно погиб Черчилль, очень большое количество людей, посчитали, что со дня на день, следует ожидать советского вторжения.

Кто и как будет нападать на Англию, их не волновало. Лишившись лидера, империя стала уязвима для удара и значит, противник обязательно этим воспользуется. Так, по крайней мере, они бы сами поступили, окажись на месте Сталина.

Как только стало известно о смерти Черчилля, все военные соединения, находящиеся на острове, были подняты по тревоге. Вся авиация и средства ПВО приготовились к отражению возможного воздушного нападения на главные города Британии. Все береговые наблюдатели и суда береговой охраны, вперили свои бинокли и радары в сторону Европы, пытаясь заметить движение десантных и прочих кораблей к берегам Альбиона.

В графства Кент, Суссекс и Гемпшир энергично перебрасывались дополнительные войска, для отражения высадки любого вида десанта; морского, воздушного и даже десанта плавающих танков. Британская разведка выяснила о наличии подобного вида вооружения в Красной Армии, и королевские силы противотанковой обороны были готовы дать им бой.

Вся королевская конница, вся королевская рать изготовилась дать отпор коварному врагу, но он почему-то не пришел. Словно уподобляясь легендарному Ганнибалу, который после блистательной победы при Каннах, вместо стремительного похода на Рим, отправился зимовать в Капую. Русские не появились ни в день смерти Черчилля, ни через день, ни в один из последующих дней траура.

Растерянные генералы и политики, чтобы не прослыть в глазах своих подчиненных откровенными дураками, были вынуждены прибегнуть к откровенной лжи. В спешном порядке в войска была отправлена секретная директива, которая разъясняла действия командования в лучших традициях доктора Геббельса.

Оказывается английская армия, буквально на сутки опередила советские войска, притаившиеся по ту сторону канала. Своими стремительными действиями, британцы заставили противника отказаться от своих намерений вторгнуться на родную землю. Узнав, сколько войск сосредоточено на южных рубежах острова, Сталин приказал играть отбой, убоявшись разгрома.

— Наполеон не посмел высадить свой десант, испугавшись наших кораблей. Вильгельм и Гитлер не рискнули почесать свои руки о нашу крапиву. Теперь мистер Сталин не захотел попробовать британский виноград, боясь получить оскомину — смело шутили офицеры агитаторы, поднимая настроение боевого состава.

Подобные шутки действовали безотказно. В них не было ни единого слова неправды, так отчего всем, вместе не посмеяться, тогда не так уж и страшно.

Страшных русских казаков покоривших Берлин, Брюссель и Париж, ждали не только в приморских графствах. Их появление ожидали и на Даунинг-стрит 10, наследники «железного борова». Временно наследовавший исполнительную власть заместитель премьера и по совместительству министр иностранных дел Энтони Итон был просто убежден в этом, но по прошествию времени, пелена угара спала с его возбужденного сознания, и наступило отрезвление.

Так и не дождавшись появления русских, новый глава английских консерваторов был вынужден задаться вопросом «что делать дальше». Добровольно уступить власть набравшим силу лейбористам или все же попытаться остаться в кресле премьера? В том, что заместитель лорда-председателя Совета, Клемент Эттли попытается сесть в него, сомневаться не приходилось.

В другое время и при других обстоятельствах, красавец мужчина, прекрасно образованный дипломат и отличный оратор, Иден обязательно бы дал бой, скромному и непритязательному сопернику, каким был Эттли. Но к огромному несчастью для Энтони, ему досталось отвратительное наследство, от которого легче отказаться, чем принять.