Операция «Ноев ковчег»

А митинг проходил на Пушкинской площади, возле памятника великому поэту, но присутствовало на нем от силы три десятка человек. И среди них были два друга, два старых соратника по "Русскому ордену" – Сергей Днищев и Анатолий Киреевский, первый из которых носил прозвище "Витязь", а второй "Монах". Этот как бы и соответствовало их служебным обязанностям. Один из них занимался практической деятельностью, другой – аналитической работой. Днищев выполнял особые, деликатные поручения руководства "Русского Ордена", а его друг систематизировал поступающую информацию, готовил футурологические прогнозы на развитие тех или иных событий. Были у них и другие обязанности. Киреевский являлся помощником одного из депутатов Госдумы, убежденного государственника и патриота, а также читал лекции в Российской общественной духовной академии. Днищев был руководителем службы безопасности в одном из отделений Московской телефонной сети, а параллельно возглавлял спортивный комплекс в Измайловском парке. Характеры обоих друзей были совершенно разные. Поэт, возле памятника которому они стояли, уже определил их расхождение емкой фразой: "лед и пламень". Но общие мысли и цели объединяли давно, пожалуй, сильнее братской привязанности. Главным же была любовь к России.

Они прошли на этот митинг, конечно же, вовсе не из-за особого поклонения перед "Господином Ду", как иронично называли между собой выступавшего оратора. Хотя большинство здесь были его фанатичными защитниками. Просто тут была назначена встреча с еще одним человеком координатором "Русского Ордена", Алексеем Алексеевичем Кротовым.

– 2 –

Кабардино-Балкария, окрестности Нальчика

Мансур Латыпов числился во всероссийском розыске, но преспокойно жил в своем доме вот уже вторую неделю. Об этом знали соседи, знали местные милиционеры, некоторые из них заходили к нему поиграть в нарды и испить холодного домашнего винца, знали в отделении ФСБ и даже все собаки, пробегавшие по кривой улочке по своим собачьим делам. Наверное, многие из них знали и о том (по крайней мере догадывались), что вернулся он из Дагестана, где вместе с Шамилем Басаевым, в отряде бородатых ваххабитов, сопротивлялся федеральным войскам, устраивал на них засады "в зеленке" и устанавливал фугасы. Это тоже не было большой тайной, вернее, являлось секретом Полишинеля. Латыпов пользовался уважением среди земляков, потому что умел жить. И жить на широкую ногу. Хотя денег периодически не хватало. Но он имел крепкий, каменный двухэтажный дом, поле в несколько гектаров, скотину, тройку рабов, двух жен. Еще одна жена у него осталась в Чечне, а другая – в Дагестане. Там тоже были дома. И за всем этим приходилось следить, контролировать, чтобы не растащили соплеменники или федералы. Но он умел находить общий язык со всеми. Кроме того, в свое время он успел закончить Московский политехнических институт, вступить в КПСС, поработать на КГБ, купить орден "Дружбы народов" и обзавестись несколькими паспортами. Сейчас он получил у Шамиля бессрочный отпуск для выполнения более важного задания. Шамиля он уважал, слушался. Хотя охотно делился своими сведениями и с федералами, точнее, с верхушкой местного Управления ФСБ.