Операция «Остров Крым»

– Вчера, – начал Драчев без предисловий, запивая каждую свою реплику обжигающим кофе, – на наши войска было совершено нападение. По всем населенным пунктам, где они были расквартированы, по всем направлениям. Я слушаю нашу доблестную разведку: кто бы это мог быть?

С места поднялся командир разведывательного батальона майор Корж.

– Товарищ генерал, за время вашего отсутствия было два чрезвычайных происшествия. Первое: по шестому каналу телевидения прошел сигнал тревоги, известный нам как «Красный пароль». Это произошло в 21.36 по местному времени. Второе: во время ночного нападения несколько человек были захвачены в плен. По их словам, они – резервисты вооруженных сил Крыма. Насколько я понял, ими командуют из тактического центра Чуфут-Кале, что под Бахчисараем.

– Так-так, – Драчев поставил чашечку на стол. – Очень интересно. Но тогда вопрос: кто же захватил телевышку, чтобы передать «Красный пароль»? И почему местное телевидение к этому моменту еще продолжало работать?

Корж посмотрел на своего командира, как учитель на двоечника.

– Товарищ генерал, шестой канал – это не местное телевидение. Это Центральное телевидение СССР.

– Что-о?

– Сигнал был передан во время прогноза погоды в программе «Время». Из Москвы.

– Еб твою мать, – сказал Драчев, садясь.

Из Москвы. Это означает, что там на высшем уровне продолжает действовать крымская резидентура. Это означает, что со своим вторжением СССР попал как кур в ощип в заранее спланированную и тщательно подготовленную операцию. Это означает, что нападение резервистов – не вылазка отдельной экстремистской группировки и не запоздалая попытка крымского генералитета исправить положение, а начало войны.

Драчев посмотрел на карту Крыма, висящую на стене. Это была красивая объемная карта с подсветкой, и на ней сам генерал вчера обозначил расположение советских частей в Крыму. Красные флажки, как бородавки, усыпали центр Крыма, побережье, все промышленные и деловые центры, Северный укрепрайон.

– Полковник Ефремов, вы сегодня же двинетесь в Бахчисарай маршем, всем полком, – сказал он наконец. – Ваша задача: выбить экстремистов из тактического центра Чуфут-Кале. По возможности, уничтожить их всех. По дороге разделитесь, один батальон повернет на Ялту, к Гурзуфскому Седлу. Там сейчас наши закрепились, держатся из последних сил.

– Слушаюсь, товарищ генерал… Только разрешите доложить…

– Разрешаю.

– Проблема с горючим стоит очень остро. По состоянию на данный момент я смогу привести в действие… хорошо, если треть машин.

Драчев перевел взгляд с него на полковника Сухарева. Ну-с, что скажет наше ЧМО? Как снабженец предлагает решить проблему с горючим? И почему она вообще возникла, эта проблема?

– Товарищ генерал, – процедил Драчев, – как так вышло, что две трети машин растратили весь запас топлива по дороге из аэропорта в город?

Ефремов откашлялся, прочищая горло, потом выпалил:

– Многие машины при погрузке в самолеты не были дозаправлены после марша. Те, что были дозаправлены, в основном сейчас на ходу.

Драчев ждал, не отрывая взгляда. Ну, что ты еще будешь врать, голубь наш сизорылый? Ведь даже в недозаправленной БМД бензина хватит, чтобы объехать весь Крым по периметру. Давай, договаривай…

– Кроме того, многие мои люди не получили еды и сухих пайков, – выдавил из себя Ефремов. – С утра в столице наблюдался дефицит бензина, и местные граждане склонили многих водителей к обмену топлива на продукты.

Две трети личного состава воруют горючку, вздохнул Драчев. И мы собираемся воевать. Да наши деды в гробу бы перевернулись, узнай, что их наследники толкают топливо на вражеской территории в обмен на жратву. В их бытность таких гавриков, если находили, мигом ставили к стенке. К сожалению, сейчас эту проблему должным образом разрешить было трудно: две трети личного состава к стенке не поставишь.

– Короче, достаньте мне топливо, где хотите, – процедил он. – Слышите, Сухарев? Все, совещание окончено, все свободны.

– Да, – вспомнил Семенов, когда уже собрался выходить, – тут крутится этот ГРУшник, Резун… Требует встречи…

– Через час, – сказал командир дивизии. – Или даже полтора…

Выпроводив полковников, Драчев вернулся к дивану, снял ботинки, фуражку и китель, ослабил галстук и вытянулся на мягком замшевом пузе иностранной мебели. У него есть полтора часа, чтоб восстановить силы. Звонить в Одессу он не собирался. Не такой дурак. В Одессу он позвонит победителем, а пока обрыв связи ему на руку.