Операция «Оверлорд»

Генерал поморщился, а затем повернулся, чтобы следовать за человеком, которого он создал в ту ночь, когда его забрали из его студенческого общежития в ночь революции Хомейни.

— Готовы ли вы к неизбежному военному ответу Запада? — Он заложил руки за спину.

— Наши силы готовы с тремя сотнями ударных самолетов и пятью дивизиями войск, и это только для обеспечения безопасности столицы. У меня есть еще одно полное подразделение, охраняющее наше спасение здесь, в университете. Проект «Божественный пророк» останется в безопасности. Но если этот аппарат не сможет сделать то, что мы хотим, достаточно быстро, чтобы ошеломить наших врагов своей жестокостью, мы можем потерпеть неудачу. В случае полномасштабного вторжения мы не сможем поддерживать оборону более шестнадцати часов, прежде чем наши враги снесут в этой стране все и вся, способные генерировать свет от лампочки. Безопасность объектов атомной энергетики имеет первостепенное значение.

— «Божественный Пророк» будет работать после нашего последнего теста. Когда мы ударим по Галилейскому морю, это будет предвестником нашей настоящей цели.

— Если мы не поразим нашу главную цель, вы понимаете, что Тегеран испарится за микросекунду? Этот акт войны будет встречен энергичным ядерным возмездием.

— Как наш враг может нажать на кнопку, если его больше не будет в этом измерении?

— Я молю Бога, чтобы ты был прав, старый друг, или не будет иранского народа, который будет руководить, поскольку мы все превратимся в пепел.

Махмуд Ахмадинежад повернулся и посмотрел через толстое стекло на электростанцию, на ту самую машину одного врага, которая уничтожит еще более жестокого и древнего врага, и которая выведет его народ на свет современного мира, чтобы занять свое законное место. Он остановился и увидел через толстые стеклянные окна круглый инопланетный двигатель с множеством вентиляционных и паровых каналов, пока техники усердно работали, чтобы вернуть установку в рабочее состояние. Глядя, как удивительно разнообразные разноцветные огни проходят по ее окружности, мигают, вспыхивая и выключаясь в череде узоров, которые он никогда не мог понять, он увидел свечение топливных стержней внутри, от которого стеклянные смотровые окна на двигателе мерцали волшебными оттенками, которых он никогда не видел ни в какой любой точке мира. Только здесь, в Иране, праведные народы восторжествуют над сионистскими захватчиками на юге.

— После удара «Божественного пророка» от наших врагов не останется даже пепла, чтобы его похоронить, мой друг.

Генерал увидел уверенность в глазах этого человека, или это было что-то еще — возможно, что-то, что граничило с навязчивым безумием по отношению к единственной цели, которая не давала бывшему иранскому лидеру спать по ночам.

— А новый президент? — спросил генерал, пытаясь получить ответы на все свои вопросы, прежде чем Махмуд Ахмадинежад отклонил его.

— Новому режиму потребуется больше года, чтобы найти этот спрятанный объект, и к тому времени, — на этот раз улыбка была искренней, — его правительства больше не будет.

Генерал смотрел, как Ахмадинежад медленно уходит в свою комнату, где самого могущественного человека в Иране и на большей части Ближнего Востока ждали только койка и письменный стол. Бывший глава иранской разведки наблюдал печальную сцену, затем нахмурился.

— Я просто молюсь, чтобы существование, о котором вы говорите, распространялось на наше дело. — Он начал поворачиваться, а затем остановился. — И на нас тоже.

ЧАСТНЫЙ РЕЙС 3677

ИЗРАИЛЬСКИЕ ВВС

Военный «Лаерджет»  летел на высоте 26 000 футов. Пилот израильских ВВС расслабился и наблюдал, как далеко внизу исчезает европейская сельская местность, которая сменяется более мрачными аспектами по мере приближения к их родине. Небольшой самолет перевозил всего двух пассажиров.

Генерал Шамни смотрел, как женщина смотрит в белый потолок. Она не произнесла ни слова с тех пор, как их самолет взлетел с румынской земли. Он покачал головой, осознав, каким сукиным сыном он стал. Он использовал самые грязные уловки, чтобы вернуть одного из своих ценных агентов. Он знал, как сильно Израиль нуждался в своих детях, и этот ребенок не был исключением. Аня Корвески, снова майор Моссада, не сказала ни слова с тех пор, как увидела, как самолет капитана Карла Эверетта взлетел за час до их собственного самолета. Шамни знал, что ему удалось разбить сердце молодой цыганки, проделав свою подлую уловку, использовав то, что вбило клин между американским военно-морским капитаном и майором — привязанность этого человека к его прошлому в Соединенных Штатах.