Операция «Переброс»

– Просто не умножаю сущности, по Оккаму. Кроме нас, тут пока обнаружены: священник – одна штука, неведомый стрелок на скутере – одна штука, партизаны – один отряд. Больше вроде как и некому хулиганить! Тем более что село запалить – самая партизанская забава…

– Артём, – проникновенным тоном спросил Борух, – ты фантастику читаешь?

– Хуже того, – мрачно ответил Артём, – я её пишу…

– Ну давай, напряги писательскую логику. Мы плюс батюшка – люди случайные. Вляпались как конь в болото. Ничего не понимаем, дёргаемся в меру фантазии. А вот остальные ребята – явно при своих делах и ситуацию более-менее знают. Так?

– Ну так, – неохотно ответил Артём.

– Заметь при этом, что партизаны, что ночной стрелок (если считать, что они не вместе) хорошо вооружены, а стрелок – тот и вовсе сразу палить начал. Не на нас же, грешных, они вооружались?

– Ну, может, они про собак в курсе…

– И против собак они гранатомёт прихватили? И целый склад добра припасли? Не слишком ли жирно? Ты припомни, я тебе говорил – вся эта непонятная суета, ещё до того, как всё началось, по косвенным признакам очень похожа была на ожидание десанта. А я всё понять не мог, откуда тут противнику взяться.

– А теперь понял? – скептически спросил Артём.

– Не то чтобы понял, но версия появилась, – ответил Борух.

– Озвучишь?

Борух прошёлся взад-вперёд по смотровой башенке, неторопливо закурил и присел на узкий каменный подоконник.

– Вот смотри, – он протянул Артёму маленький компас. – Видишь? Солнце нормальным образом садится на западе, как ему и положено. Только запад этот не там, где ты привык его в этом городе видеть, а в направлении района, который был… каким?

– Северо-восточным, примерно.

– Вот. Следующий факт – пока солнца не было, компас вообще не работал, я проверял. И ещё – ты ж наверняка не заметил, что день был длиннее, чем положено. Часа на три с половиной.

– Блин, как тут заметить – у меня с этой свистопляски биологические часы напрочь сбились. А на обычные и глянуть было некогда…

– В общем, товарищ писатель-фантаст, приходится признать, что мы, вместе с городом и некоторыми его окрестностями, куда-то к чёртовой матери провалились.

– Провалились? – обалдел слегка Артём.

– Ну переместились, телепортировались, перепрыгнули – какая на хрен разница. Причём кое-кто (я имею в виду, в первую очередь, наших партизан, а точнее, их начальство) заранее об этом знал (если и не сам это всё устроил), но предупредить гражданское население, как всегда, не озаботился.

– А люди, по-твоему, куда делись?

– Понятия не имею. Исчезли, или остались там, где были, или переместились куда-то в другое место…

– Ни хрена себе – исчезли! Это ж под миллион человек, наверное, выйдет! И их вот так, молча, в расход списали? Такое никому с рук не сойдёт даже у нас!

– Ну что ты подпрыгиваешь, – примирительно сказал Борух. – Я ж сказал – не знаю! Может, никто никуда и не исчез – а наоборот, именно мы с тобой пропали. А весь твой миллион сейчас стоит на краю огромной дырки и думает, куда город делся…

Глава 12

Поредевшая группа полковника Карасова передвигалась по тёмному городу почти бегом, и Олега вскоре пришлось буквально тащить – непривычный к физическим нагрузкам священник страдал от тяжёлого груза за спиной, тошноты и головокружения. «Наверняка сотрясение», – думал он про себя. Ему даже хотелось, чтобы на отряд напали собаки – может быть, это даст ему шанс если не вырваться, то хотя бы передохнуть… Но город был пуст и тих, а сержант волок Олега за собой с непреодолимой силой гусеничного бульдозера. Очкастому научнику тоже было нехорошо – неудобный железный ящик на автоматном ремне перекашивал его тощую фигуру вбок, колотил по бедру и вообще всячески отравлял жизнь. Поскольку научника никто не тащил, то он постепенно начал, задыхаясь, отставать и в конце концов остановился, обессиленно прислонившись к стене. Полковник, чертыхнувшись, скомандовал: «Всем стоп».

– Ну что вы за человек, профессор? – раздражённо спросил он. – Никакой от вас пользы, кроме вреда! Пристрелить вас, что ли?

Доведённый до отчаяния научник неожиданно закричал в ответ тонким, срывающимся голосом:

– Давайте! Стреляйте! Ну что же вы – стреляйте! Только о возвращении назад тогда можете забыть! – и вздернул гордо голову, как пленный партизан, только очки в свете фонарей блеснули.

– Посмотрите на него, – засмеялся полковник, – прямо Зоя Космодемьянская с плаката! Твоё лядское счастье, что ты нам ещё нужен!

Подхватив с земли железный ящик, как будто тот ничего не весил, полковник скомандовал:

– Кирпич – остаёшься на месте, стережёшь пленного и профа, Гилаев – пойдёшь со мной. Не скучайте, мы скоро вернёмся!

От его людоедской улыбки Олега передёрнуло.

Молчаливый сержант усадил священника и профессора на уличной скамейке – отдыхать, а сам встал за их спиной, равнодушно обводя взглядом тёмную улицу. Казалось, он может так стоять сутками, как боевой робот, без усталости и сомнений. Автомат в его ручищах казался детской игрушкой. Поскольку в смысле беседы он выглядел явно бесперспективно, то Олег решил заговорить с научником:

– Профессор?