Операция «Перфект»

В школе возобновились занятия. Теперь, когда Джини больше не считалась хромой, Джеймс крайне редко говорил с Байроном о том, что случилось летом, и о том, как они планировали спасти Дайану. Раза два он, правда, упомянул об этой «операции», но весьма пренебрежительно, как о детской забаве. Он и папку с надписью «Операция «Перфект» отдал Байрону. И больше не говорил с ним ни о магии, ни о волшебстве, даже о картинках из серии «История воздухоплавания» больше не спрашивал. «Возможно, – думал Байрон, – он окончательно во мне разочаровался». Впрочем, наверняка сказать было трудно.

Надо отметить, не один Джеймс так сильно переменился и стал более замкнутым. Этот учебный год был особенно труден из-за предстоящих экзаменов на стипендию, и упорная работа заставила мальчиков повзрослеть. Некоторые за лето выросли на несколько дюймов. У многих голоса то срывались на писк, то гудели басом, а лица покрылись россыпью прыщей. И тела у них стали пахнуть по-новому, двигаться по-новому и расти какими-то неровными скачками то в одну, то в другую сторону – все это и смущало их, и радовало. Иной раз казалось, будто у них в отдельных частях тела внезапно включили отопление, и эти части сразу как-то ожили, а до этого они и не подозревали, что все это у них имеется. А у Сэмюэла Уоткинса даже усы выросли.

Как-то в середине сентября Байрон с матерью сидели возле дома, глядя в чистое вечернее небо, усыпанное звездами. Он показывал ей те семь звезд, что составляют Большую Медведицу, а она внимательно его слушала, задрав кверху голову и держа на коленях свой неизменный стакан с ледяной водой. Потом Байрон показал ей созвездия Орла, Лебедя и Козерога, и она продолжала с интересом его слушать, кивая и глядя на небо. А потом вдруг обернулась, посмотрела прямо ему в глаза и сказала:

– Они ведь с нами играют, правда?

– Кто?

– Боги. Мы считаем, что все уже поняли, ведь мы же изобрели разные науки, вот только ключа к пониманию самого главного у нас по-прежнему нет. Очень может быть, умные люди – это вовсе не те, кто считает себя умным. Скорее, умные – это те, кто понимает: мы еще ничего толком не знаем.

Байрон затруднился с ответом, и Дайана, чувствуя его неуверенность, взяла его за руку и переплела свои пальцы с пальцами сына.

– Впрочем, ты-то у меня умный. Действительно умный. И станешь хорошим человеком. А это и есть самое главное.

Она указала на раскинувшуюся у них над головой широкую вуаль, словно сотканную из прозрачного звездного света, и попросила:

– А теперь расскажи об этом.

И он рассказал ей о Млечном Пути. Вдруг темное небо пересекла падающая звезда, взявшаяся словно ниоткуда. Казалось, кто-то невидимый раскрутил ее и запустил в межзвездное пространство.

– Ты видела?! – Байрон так резко схватил мать за руку, что она чуть не расплескала свое питье.

– Что? Что? – Было ясно, что падающую звезду она заметить не успела. Но когда Байрон объяснил ей, в чем дело, она так и замерла в ожидании. – Я уверена: я непременно увижу еще одну! – сказала она. – Я просто нутром это чую. – Он начал над ней смеяться, но она подняла руку, призывая его к молчанию. – Нет, молчи, больше ничего не говори, чтобы я не отвлекалась и не смотрела на тебя. Я должна сосредоточиться и смотреть только на небо. – Она вся подобралась и так смешно застыла в ожидании, что стала похожа на Люси.

Когда же ей все-таки действительно удалось увидеть падающую звезду, она вскочила, глядя широко раскрытыми глазами в ночную тьму и возбужденно тыча куда-то туда пальцем.

– Смотри! Смотри! – все повторяла она. – Ты видел? Видел?

– Удивительно красиво! – сказал Байрон.

На самом деле это был самолет. Байрон хорошо разглядел даже тянувшийся за ним газовый след, пронизанный лунным светом и казавшийся строчкой, сделанной серебряной нитью на темной ткани небес. Он все ждал, что мать сама об этом догадается, но она так ничего и не поняла. Она, смеясь, сжала его руку и сказала: «А ведь я загадала желание о тебе, Байрон! Теперь все будет хорошо. Ведь мне все-таки удалось увидеть эту счастливую звезду!» И ему ничего не оставалось, кроме как кивнуть и отвести глаза. Как она, его мать, может быть настолько наивной? – думал он. Или даже глупой? Он шел следом за ней к дому и, когда она поскользнулась в своих туфельках, поспешно подал ей руку, помогая удержаться на ногах.

– Я совсем разучилась ходить на каблуках! – засмеялась Дайана.