Операция «Престол»

Конечно, она знала намного меньше Алексея, и именно поэтому ей было интересно слушать его.

По той простой причине, что после каждой такой небольшой лекции она чувствовала, как развивалась сама.

— Тем более, — продолжала Марина, — что для этой самой философии лучше нашей истории не придумаешь!

Алексей прекрасно понимал, что Марина имела в виду.

— На это я тебе отвечу словами Троцкого, — сказал он. — Победа Сталина была предопределена. Тот результат, который зеваки и глупцы приписывают личной силе Сталина, по крайней мере, его необыкновенной хитрости, был заложен глубоко в динамику исторических сил. И это правильно, посольку именно так сложилась российская история. Но это вовсе не значит ее окончания…

— Ты хочешь сказать, что… — начала Марина.

— Да, — кивнул Алексей, хочу! Ты знаешь, что говорил наш великий историк Василий Осиповчи Ключевский об Иване Грозном?

— Нет…

— Положительное значение царя Ивана в истории нашего государства, — процитировал почти дословно Алексей, — далеко не так велико, как можно было бы думать, судя по его замыслам и начинаниям, по шуму, какой производила его деятельность. Грозный царь больше задумывал, чем сделал, сильнее подействовал на воображение и нервы своих современников, чем на современный ему государственный порядок. Жизнь Московского государства и без Ивана устроилась бы. Но без него это устройство шло бы ровнее, поскольку важнейшие политические вопросы были бы разрешены без тех потрясений, какие были им подготовлены…

— Алексей, — несколько настороженно спросила Марина, — а ты не боишься…

— Нет, — улыбнулся Алексей, не боюсь!

И он на самом деле не боялся, поскольку стоявшую в его квартире записывающую аппаратару он включал только в те часы, когда у него были гости с той стороны.

Хотя сравнение Сталина с Грозным именно в такой интерпретации в те мрачные времена могли стоить жизни.

Ведь если отбросить всю тайную суть иносказаний Ключевского, Алексей говорил о том, что Сталин есть только определенный отрезок истории и что Росссия рано или поздно переживет его.

— А вот я боюсь, — игриво улыбнулась Марина, — а потому прпошу закончить антисоветские разговоры и в качестве компенсации приглашаю тебя в спальню!

— Слушаюсь, экселенс! — шутливо щелкнул каблуками Алексей и поспешил за женой…

В девять часов утра Алексей вышел из дома.

Метрах в пятидесяти от подъезда его ждала машина, в которой сидел один из сотрудников Судоплатова.

Алексей сел в машину, и она покатила по направлению к дому, где жил Глебов, который вчера вечером звонил Алексею.

Он позвонил условным сигналом, дверь открылась, и он увидел Глебова.

Тот проводил его в комнату, в которой, к удивлению Глебова, никого не было.

— А где же ваш гость? — удивленно спросил Алексей.

Глебов пожал плечами, и в этот самый момент из-за плотной портьеры вышел, сильно хромая, Евгений Преклонский.

— Я здесь! — с улыбкой сказал он.

— Вот это да! — изобразил несказанное изумление Алексей.

Конечно, ему предупредили о возможном появлении Преклонского с группой диверсантов в Москве.

Однако звонивший ему вчера вечером Глебов не сказал, кто-именно из парижской эмиграции ищет с ним встречи.

— Здравствуй, Алеша! — протянул Анненкову руку гость.

— Поправился? — пожимая ее, спросил Алексей.

— Да, все в порядке! — махнул рукой Преклонский.

— А что с ногой?

Преклонский, которому было трудно стоять, уселся на диван, и в следующую минуту Алексей узнал о том, что состоявшая из шести человек команда Преклонского добиралась до Москвы по двое. Поскольку группа из шести мужчин могла показаться подозрительной.

Вчера они должны были встретиться на конспиративной квартире в районе станции Лосиноостровская.

Когда Преклонский со своим напарником, бывшим капитаном врангелевской армии, Юрием Николаевичем Калюжным, подходили к нужному им дому, из него послышались выстрелы.

Еще минут через пятнадцать они увидели, как на улицу вывели их людей вместе с хозяином дома.

Понимая, что явка провалена, они сели на электричку и отправились в Москву.

В вагоне Преклонский заметил слежку и громко предложил Калюжному выйти в тамбур покурить.

Вслед за ними в тамбур вышел и следивший за ними контрразведчик.

Негромко сказав Калюжному о том, что как только поезд тронется после остановки на Маленковской, им надо выпрыгнуть на ходу и попытаться уйти.

Так они и сделали.

Естественно, следившие за ними, а их оказалось целых четыре человека, кинулись за ними.

Они выпрыгнули из электрички метров на сто дальше Преклонского и его напарника и сразу же кинулись в погоню за ними.

Преклонский достал два пистолета и заставил своих преследователей остановиться.

А вот Калюжному не повезло, и он был убит едва ли не первым ответным залпом.

С полотна железной дороги Преклонский вбежал в лес и из всех сил бросился бежать, благо, что в наступивших сумерках преследовать его оказалось делом практически невыполнимым.

Уже выбегая из леса, он поскользнулся и упал в какую-то канаву, больно ударившись плечом и подвернув ногу.