Операция «Примула»

Как мне хотелось сказать ей: «Дорогая моя, я никогда не буду министром!»

В течение недели я по нескольку раз тайком ездил в Трокадеро. Музей морского ведомства расположен в чарующем месте. Там царит божественная тишина. Лишь кое-где мелькнут порою ревностные поклонники морского дела, но тут же замрут в благоговейном молчании перед моделями кораблей, недвижно застывшими, но вот-вот, казалось, готовыми выйти в море и сдерживаемыми лишь колдовскими чарами. Словом, истинное преддверие рая. Некрополь несбыточных снов. Воображение блуждает, теряясь средь леса мачт, нагромождения снастей. Ступаешь на цыпочках от корабля к кораблю, словно в ослеплении сердца идешь на встречу с собственным детством. С первых шагов я поддался этому волшебству. Однако ни разу не забыл, что явился сюда исключительно ради Плео. Я искал его глазами издалека, высматривая между трехпалубниками, клиперами и бригами. И как только замечал его разгуливающим руки за спину, со скучающим видом, сразу же поворачивал, успокоенный, назад. Я получал небольшую передышку и мог подумать о своих делах. Но однажды Плео застал меня врасплох. Я остановился возле модели одного корвета, восхищенный его поразительной красоты линиями. И вдруг совсем рядом услышал шепот:

— Мсье Прадье… Мне надо поговорить с вами…

Я обернулся. Это был он, смущенный, неловкий в своей форменной одежде. Я был в полной растерянности.

— В чем дело?

— Не могли бы мы где-нибудь встретиться?

— Только не говорите, что вам здесь не нравится.

— Нет. Тут другое.

— Время терпит?

— Да, конечно. Но…

— Сейчас я очень занят. Послушайте, Плео, как-нибудь вечером я к вам заеду. Постарайтесь быть дома. Мы все хорошенько обсудим на свободе. Согласны?

Я не стал дожидаться ответа. Я слишком боялся, что кто-нибудь увидит, как я с ним беседую. А раз никакой спешки нет… Тут в моих воспоминаниях какие-то провалы, туман. Знаю только, что у меня не хватило мужества собраться с духом и пойти к нему все обсудить, как было условлено. Да и потом, что нам обсуждать? А просто выслушивать жалобы Плео — премного благодарен! Я сыт ими по горло. Итак, наступило двадцать пятое августа, годовщина освобождения Парижа. Кроме участия в других обязательных церемониях, во второй половине дня я должен был председательствовать на собрании в мэрии нашего округа. Освободиться я надеялся не ранее пяти часов и в соответствии с этим назначил Арманде свидание в кафе на углу улицы дю Бак. Оттуда мы должны были направиться в ратушу на официальный прием. Я готовился к своей маленькой речи с присущим мне тщанием, ты это знаешь. О Сопротивлении я всегда говорил с величайшим уважением. Жюльен до сих пор живет в моей памяти. Я снова и снова проверяю себя. Нет, в моем выступлении, говорю это со всей искренностью, не было и намека на лицемерие. Да, я тоже был подпольщиком. И не моя вина, что я до сих пор им остался!

Церемония закончилась раньше, чем предполагалось. Я устал, и мне хотелось немного прийти в себя. Я быстро отделался от назойливых собеседников, которые при подобных обстоятельствах считают своим долгом непременно пожать вам руку и наговорить разных глупостей. Один из них проводил меня все-таки до дверей кафе. Уф! Наконец-то. Я сел за столик и заказал виски.

И вдруг я увидел его. Да. Плео был там. Он сидел напротив меня. Я едва сдержал себя, чтобы не обругать его. Он, видно, почувствовал, как я зол, ибо поспешил успокоить меня.

— Прошу прощения, мсье Прадье… Не хочу докучать вам. Но сегодня у меня свободный день, а тут я случайно узнал, что вы должны… Но вы же видите, я дождался, пока вы останетесь один.

— Что там у вас еще стряслось? Вам надоела ваша работа?

— Нет. Напротив, я начинаю привыкать. Хотя это гораздо тяжелее, чем кажется на первый взгляд. В особенности сначала. Все время на ногах…

Он умолк, чтобы заказать себе пива.

— После того ранения, — продолжал он, — я чувствую слабость в ноге. Но что поделаешь!

— Итак?.. Говорите скорее. У меня назначена встреча.

Я страшно нервничал и все время поглядывал на часы. К счастью, Арманда почти всегда опаздывала. У меня было время отделаться от него. Иначе это может обернуться катастрофой… Ах, Боже ты мой, ну почему я его не убил! Он наклонился ко мне.

— Я боюсь, как бы меня не узнали.

— Что?

— Вы говорили, что посетителей там будет не много. Это не так. В музей ходят многие. Не скажу, что толпами, но народ всегда есть. И мне показалось, что недавно я заметил там одного из своих прежних больных… Не могу теперь припомнить его имени, но…

— Вы в этом уверены?

— Нет. Он стоял довольно далеко от меня. И все-таки… Я хотел сразу предупредить вас, но вы запретили мне писать и звонить вам.

— Он смотрел в вашу сторону?

— Нет. Но я чувствую — дело кончится тем, что я столкнусь нос к носу с кем-нибудь из своей прошлой жизни. Эта мысль не дает мне покоя. Я опасаюсь не столько за себя, сколько за вас. Боюсь, что вы снова сочтете меня бесчестным человеком. Этого упрека я не могу снести, я его не забыл.

— Будет вам. Стоит ли вспоминать об этом.