Операция "Рагнарёк" (СИ)

Салливан тоже прихрамывал, огненный бич задел его по колену. Бледный до прозрачности Аль-Ашрад с трудом держался на ногах, в заклинание он вложил все свои силы. Симокатта молча протянул ему выуженный из рюкзака пластиковый пакетик.

— И как вы едите эту гадость? – пробормотал чародей. Но пакетик осушил целиком, и бледные узкие губы слегка порозовели.

Алексус, тоже подкрепляющий свои силы консервами, только пожал плечами.

— Уходим! – приказала Рыжая, — двадцать минут.

153. Центральный Тавр. Турция. Войцех

Войцех уже больше часа вглядывался в темноту. Операция затянулась, и спокойное ожидание с каждой минутой становилось все более тревожным. Наконец, со стороны Гнезда по ущелью пронесся темный ветер, и Шемет, облегченно вздохнув, включил сигнальные огни и выскочил из кабины.

Рыжая затормозила у самолета ровно в тот миг, как дверь опустилась, и Войцех, ни о чем не спрашивая, заглянул через ее плечо. На пересчет личного состава времени не было, но почти все вернулись, и это означало успех операции. К отряду неожиданно присоединился старик в испачканных копотью белых одеждах, и Малкавиан вздрогнул, почувствовав его неимоверную силу и седую древность.

— Груз уже на подлете, — сообщила Рыжая, улыбнувшись, — а где Дуглас?

Войцех кивком указал ей на свежую воронку футах в двадцати от самолета.

— У нас были гости.

— Ясно.

Вопросов Рыжая задавать не стала, и Войцех был ей за это безмерно благодарен. Взлетать предстояло одному, по неровному грунту ущелья рядом с петляющим горным потоком. Впереди было около мили относительно прямого пути, не так уж плохо, но, учитывая камни и трещины в почве, очень непросто.

Солдаты грузились в Глобмастер с задней рампы неторопливо, спокойно. Усталые лица красноречиво говорили о том, что это люди, пусть невероятно сильные и выносливые. Но не роботы, не железные машины. Они выложились на полную катушку за эту ночь, и сейчас на суровых лицах только начинали мелькать первые намеки на улыбку, осознание того, что самоубийственная миссия подходит к концу, и до полного успеха остались считанные минуты.

Рыжая поглядела на часы, подняла голову к небу.

— Ты их слышишь? – спросил Войцех, напрягая слух.

— Уже вижу, — кивнула Кэрол, — там над горой.

Войцеху понадобилось усилить зрение и слух магией крови, чтобы расслышать легчайший гул турбин и разглядеть в ночном небе четыре черных треугольника, несущихся, закрывая звезды.

— Сейчас полюбуемся фейерверком и полетим, — сказал он, чувствуя, как сердце начинает биться сильнее. Дуглас отдал жизнь за то, чтобы этот момент настал, и Войцех намеревался насладиться им за двоих.

В-2 один за другим сбросили груз – по две GBU-57, корректируемые противобункерные авиационные бомбы. Тридцать тысяч фунтов общего веса и пять тысяч — боевой части, способные проникнуть в толщу земли на двести футов или пробить пятьдесят футов армированного бетона. Бомбардировщики развернулись над горой и скрылись в ночном небе раньше, чем первая вспышка осветила горы далеко вокруг. Огромные облака черной пыли и каменной крошки заклубились над Аламутом, скрывая крепость из виду. Гром сотряс ущелье, с гор покатились каменные ручьи. Второй, третий… Восемь взрывов один за другим прогремели, отдаваясь от бесчисленных утесов и скал многократным эхом. Но, даже после того, как оно стихло, а пыль потихоньку начала оседать, тихий рокот не смолк.

Вершина горы провалилась, когда перекрытия и переходы рухнули изнутри. От белой крепости, лепившейся к черной горе, осталась груда усыпанных пылью камней. Аламут окончательно стал легендой.

— Это должно было закончиться так, — опустив голову, произнес Аль-Ашрад, — мы заслужили эту кару. Но мы примем ее и будем жить дальше. Сделав выводы и усвоив уроки.

— Хорошие слова, — согласился Войцех.

Солдаты, снова высыпавшие наружу при первом взрыве, вернулись в самолет, и Войцех поднялся по трапу, пропустив перед собой Рыжую, Симокатту и Аль-Ашрада. Последний раз обернулся в сторону обрушившейся горы…

— Твою мать! – заорал он, врываясь в самолет и бросаясь к лесенке, ведущей в кабину. – Всем пристегнуть ремни. Взлетаем!

Рыжая, сообразившая, что на расспросы нет времени, вскочила в кабину с другой стороны и уселась в пустующее кресло Дугласа. Войцех искоса взглянул на нее, лихорадочно щелкая кнопками и тумблерами, но возражать не стал.

Там, впереди, где ущелье слева упиралась в гору, на которой пару минут назад высилось Орлиное гнездо, тонкой алой трещиной разверзалась земля. Гул становился все громче, теперь его было слышно даже в кабине. Самолет задрожал, едва заметно, потом его словно качнуло, когда под ним, глубоко под землей, прокатилась первая волна.

— Kurwa mac, — прошипел Войцех, разгоняя кровь по телу, ускоряясь до предела, подстегивая реакцию до максимально возможного уровня. Кнопки загорались одна за другой под едва заметными глазу стремительными движениями рук.