Операция "Рагнарёк" (СИ)

Огромный вепрь Гуллинбурсти с золотистой щетиной вылетел из гущи боя, заслонив собой колесницу Фрейи. Ее брат, светловолосый и рыжебородый Фрейр, в круглом рогатом шлеме и с перетянутой ремнями обнаженной грудью взглянул на Князя Фионна с высоты гигантского зверя.

— Ты бьешься с женщинами, трусливый Ши?

— Если женщина взяла в руки оружие, она – воин, — возразила Уна, обнажая меч, — женщине подобает прялка и лира, а не меч и щит, не так ли, Светлая? Сразись со мной, повелитель Ванахейма, если не хочешь оставить сиротами своих племянников.

— Это мужской спор, Княгиня, — гордо вскинул голову Фрейр, — не становись между мужами, или …

— Или что? – усмехнулась Уна. — Или ты просто повернешься ко мне спиной и уберешься восвояси вместе с сестрой?

— Вызов брошен мне, — заметил Фионнбар, — мне и отвечать. Пусть мечи решат, кому сегодня покинуть Вигридр с позором, а кому – с гордо поднятой головой.

— Ты так уверен в своем бессмертии, Фионнбар? – рассмеялся Фрейр. – Насколько я знаю, Авалон для тебя закрыт.

— Я уверен в победе, — Князь Фионна сошел с колесницы, глядя на Вана, возвышающегося на вепре, как гора, — где твой меч, сын Ньёрда? Уж не на женскую ли ласку ты променял его?

— У меня есть другой! – Фрейр спрыгнул со спины Гуллинбурсти и шагнул навстречу Князю, выхватывая из ножен широкий меч.

— А жаль, — покачал головой Фионнбар, — жаль. Я хотел бы скрестить отцовский клинок с легендарным мечом Ингви. Но ты сам сделал выбор, сын Ньёрда, давным-давно, когда отдал его за любовь Герд.

Фионнбар рванул из ножен узкий меч, и словно солнечный луч пронзил непроглядную тьму, окутавшую Равнину. Ослепительный блеск заставил Фрейра отступить на шаг, а Фрейя охнула, узнав древний клинок, откованный для самого Лугга Гоибниу, Кузнецом Народа Даны, еще в те времена, когда Туата Де Дананн правили всей Ирландией.

— Это будет неравный бой, — кивнул Фрейр, — но я не отступлю.

— Ты будешь биться за честь сестры, за престол Ванахейма, за родную землю? – скептически произнес Фионнбар. — Или за амбиции Локи и Одина, готовых положить всех родичей и соседей в кровавой битве только для того, чтобы решить у кого из них длиннее… копье?

— За что бьешься ты, Князь? – спросил Фрейр, вбрасывая меч в ножны. – Ответь, и подумаю над твоими словами.

— За свободу. И это – единственное, ради чего стоит умереть, сын Ньёрда. Помни об этом, когда воинство Асгарда вновь придет к воротам твоего замка.

— Я бы сразился с тобой, Князь, — кивнул Ван, — в другой раз. За честь прекрасной дамы, за славу и почет, за новую песнь в Эдде. Но ты прав. Я не хочу вести свой народ на смерть за интересы тех, кто не раз угрожал его свободе. Надеюсь, нам еще доведется встретиться, Фионнбар-ап-Лугг.

— Не думаю, сын Ньёрда, — покачал головой Князь, — но помни, что добрая слава приходит не только в бою. И отступление с честью может обернуться победой. Иди с миром.

Фрейр вскочил на вепря, и поднял руку, останавливая бой. Ваны уходили на север, спеша вернуться к зеленым лугам и цветущим полям Ванахейма прежде чем разъяренные Один и Локи поймут, что потеряли союзника.

— Добрым словом и мечом можно сделать больше, чем просто добрым словом, — рассмеялась Уна.

— Кажется, там речь шла о пистолете, — со смехом ответил Фионнбар.

Еще один турс свалился под удары коротких мечей Контингента, и Кэрол довольно кивнула сама себе. Последнюю неделю она провела почти без сна, днем на полигоне, ночью в библиотеке, штудируя трактаты по тактике средневековых сражений. Знать наверняка, из какого «века» враги позаимствуют вооружение, доспехи и методы ведения боя, было нельзя, поэтому солдаты с утра до вечера отрабатывали тактические приемы и построения на все случаи.

Решение вооружить Контингент короткими мечами себя оправдало. Кэрол выкопала эту методу в одной из испанских хроник четырнадцатого века. Предположение, что действовать им придется против тяжеловооруженной пехоты эпохи викингов, подтвердилось на деле, и Рыжая с удовлетворением наблюдала за тем, как солдаты в легкой по сравнению с громоздкими панцирями ванов современной броне легко проскальзывают между тяжеловесными противниками с короткими копьями и двуручными мечами, нанося стремительные удары под длинные сужающиеся книзу щиты, в сочленения доспехов, в лица под открытыми шлемами.

Небольшие слаженно действующие группы оказались эффективны и против великанов. Турсы терялись, когда противник на мгновение возникал у них под самым носом, только для того, чтобы дать товарищам возможность нанести удар в спину, в колени и локти, и тут же ускользал, заставляя и без того неповоротливого великана терять равновесие, гоняясь за неуловимым врагом.

Сама Кэрол, все-таки, предпочитала фламберг. Руки привычно легли на обтянутый мягкой кожей эфес, искрами сверкнули гномьи руны на волнистом лезвии, мощные плавные замахи рубили толстые как бревна ноги турсов с одного удара.