Операция "Рагнарек" (СИ)

- Любовью победим! – древний девиз дома Фионна прозвучал над полем боя, и Уна бесшабашно улыбнулась. Пожалуй, она не такое древнее существо, как ей думалось до сих пор, и еще сумеет сделать Князю подарок. Обязанности Майской Девы незачем возлагать на дальних родичей. Если, конечно, это будет дочка, а не сын.

Даже в сломанном строю эйнхерии отчаянно защищались, но Ши, опьяненные радостью битвы, теснили их к северу. Фионнбар и Сигурд рубились плечом к плечу, узкие мечи синхронно взлетали, и веера алых капель пылали искрами в серебристом сиянии клинков. Джереми шел напролом, огромная секира раскалывала латы, как ореховые скорлупки, и грозный рык герцога повергал в ужас даже закаленных бойцов Вальхаллы.

До Врат, у которых Аватары Асов и Ванов, все еще не вмешиваясь, наблюдали битву, было уже недалеко.

***

- Это цверги? – спросил Кнут Брунгильду. – Далековато они к северу забрались.

- Радсвинн к югу от турсов отходил, - Брунгильда вгляделась во тьму волчьим взглядом, - но судя по росту, или цверги, или…

Валькирия хотела сказать «гномы», но что-то всплыло в ее памяти. Такое далекое, что защипало глаза.

«Спи, непоседа. Не то дуэргарам* отдам, утащат тебя под землю, век солнышка не увидишь…»

Ах, мама, мамочка. Не один век – десяток и еще пяток – не видела твоя непоседа солнышка. Ночь и охота, война и кровь, кровь… Реки и моря, океан крови. И все зря. Говорила мать: «Не видать деве Вальхаллы, не держать меча после смерти, голодная Хель утащит к себе, усадит паутину ткать, хоть сражайся, хоть детей рожай, а дорога одна».

Вот она мечта – близко, ближе не бывает. Смени сторону, выпусти клыки, подними меч. Может, Игг заметит? Может, возьмет к себе ту, что полторы тысячи лет сражалась с его именем на устах? Так тяжело меняться, так трудно…

- Это дуэргары, - хрипло прошептала Брунгильда, вытягивая из ножен короткий прямой клинок, - серые гномы. Готовь людей к бою, Олсен. Эти твари не знают ни пощады, ни жалости.

Ополченцы – жители Мемурубу и окрестных поселков, вооруженные спешно розданными им с армейских складов автоматами Хеклер-Кох G3, открыли огонь по приближающимся плотной колонной карликам.

Густые свинцовые очереди ударили по пластинчатым латам, по длинным кольчугам, с диким лязгом передние дуэргары упали на землю. Из задних рядов в сторону лесорубов полетели арбалетные болты, но расстояние было еще слишком велико.

Мигнуло, воздух затрепетал и задрожал дымчатой рябью, вздуваясь неровными пузырями. Колонна словно поредела, и дуэргары перешли на бег, стремясь поскорее сойтись с противником в ближнем бою.

- Смотрите в оба, - предупредила Брунгильда, - они могут становиться невидимыми. До первого удара. Кто-то из них наверняка свернул в сторону и попытается обойти нас с фланга.

- Пусть попробуют, - мрачно ответил староста Мемурубу, разворачивая ствол вправо. Дикие вопли и металлический грохот, подтвердили правоту Брунгильды. Пара мертвых гномов упала на землю, словно соткавшись из воздуха, но остальные продолжали бежать, хотя автоматные очереди, судя по непрекращающемуся лязгу и звону доспехов, достигали цели.

Они собрали изрядный урожай, но дуэргары неслись вперед, размахивая на ходу боевыми кирками и молотами. Серый народ, проводивший всю жизнь либо в унылом безрадостном труде, либо в войнах с соседями, предпочитал оружие, похожее на привычные рабочие инструменты.

- В топоры! – грянул голос Олсена, когда первые дуэргары поравнялись с ополченцами. - Руби врага!

Бой кипел жарко и яростно, дуэргары, доходившие людям едва до груди, в плечах были шире любого мужчины, кроме, разве что, местного чемпиона по бросанию бревна Мунка, и обладали недюжинной силой. Кирки и молоты столкнулись с тяжелыми топорами лесорубов, зазвенели круглые щиты.

Брунгильда вихрем носилась между бойцами, неожиданно появляясь в самых опасных местах. Громадная сила Волчицы, вложенная в удары широкого меча, сминала пластины доспехов, прорубала кольчуги, словно простую дерюгу, головы летели с широких плеч, как яблоки под ветром. Толстый свитер Брунгильды пропитался кровью – и врагов, и ее собственной, но раны закрывались так быстро, что она едва успевала ощутить боль. Быстрее, сильнее, еще один враг, и еще, и еще…

Это ее люди, ее народ, плоть от плоти тех воинов, с которыми она ушла в свой первый бой из отцовского стана, потомки боевых товарищей, кровь от крови отважных дев и бесстрашных мужей Севера. И если Вальхалла закрыта для нее – пусть. Сегодня хороший день, чтобы умереть. Как и любой другой. Делай, что должно, и будь, что будет.

И Брунгильда рубила врагов, пока меч не затупился, и она не бросила его на землю, выпуская из рук футовые когти крепче стали, и снова безумным вихрем неслась, словно истинная Валькирия древних саг, бросившая вызов самому Одину.

***

Люди держались стойко, но силы были неравны, это Радсвинн заметил еще издалека. Он, возможно, тоже не узнал бы серых гномов, еще задолго до Раскола вытесненных из Мидгарда объединенными усилиями цвергов и альвов, тогда еще владевших процветающими Лесными Обителями по всему Северу, если бы не Делия.