Операция «Сафари»

– Кристаллические они, – отозвался тот. – Выращивали стандартным способом. Да и сейчас периодически внутренний слой обновляем, по плану. Два-три купола в год, как правило.

Примерно так я и предполагал. В безвоздушном пространстве и в атмосфере неважно какого состава купола обычно выдувают из полимерной болванки, примерно как пластиковые бутылки для газировки. Соответственно, сколько сырья вбухаешь, такой объем и получишь. Или меньший, но с толстыми стенками. А вот под водой такой номер не выгорает, приходится порядочно извращаться. Чаще всего берут заранее заготовленный мешок из армированной пленки, расстилают на дне в нужном месте, заякоривают и заполняют водичкой из окружающей среды. Мешок, понятное дело, расправляется и принимает форму купола. Его герметизируют и насыщают воду внутри сырьем и катализаторами. В результате с внутренней стороны полученного пузыря на пленке начинает кристаллизоваться стеклопластиковое покрытие. Толщина полученных в итоге стенок варьируется длительностью процесса и концентрацией сырья. Обычно для таких глубин время выращивания купола колеблется от двух месяцев до полугода, от диаметра еще сильно зависит. Еще один весомый плюс подобного подхода – стеклопластиковое днище пузыря. Получается полностью герметичная конструкция, знай сверли проходы да шлюзы монтируй. Правда, если требуется в грунт заглубиться, приходится покрытие разрушать и герметизировать стык тоннеля с днищем. Когда купол уже готов, воду из него выкачивают и заполняют воздухом. Нехитрая в общем-то технология, но гораздо более трудоемкая, чем выдувание полимерной болванки в атмосфере. Там с толщиной стенок так заморачиваться не нужно, соответственно, и «пол» можно запросто отделить и порезать на лоскуты. При малых давлениях герметизировать стык купола с почвой труда обычно не составляет.

– А чего новые не выращиваете? – продолжил я донимать мичмана.

– Смысла нет, – пожал тот плечами. – Имеющихся хватает. Проблема перенаселенности сейчас не стоит, много народу в анклав на берегу перебралось. Плюс под каждым куполом в грунте как минимум пять уровней прорыто. Ну и с сырьем проблемы. Репликаторы не вечные, ресурс уже дорабатывают. Один вообще сейчас только запчасти клепает, ни дня не простаивал. Еще лет двадцать, и придется совсем на поверхность перебираться.

– Думаю, до этого не дойдет, – обнадежил я собеседника. – Если все сложится хорошо, вас в скором времени ждут большие перемены. В лучшую, что характерно, сторону.

– Я в курсе, – улыбнулся Литке. – Командование меня в суть операции посвятило.

– Слушай, Иоганн, все хотел тебя спросить, а почему ты в кураторы попал? Почему не полкан с заслугами? Мы тебя вообще по дороге с кораблика выцепили. Нелогично как-то, тебе не кажется?

– Не кажется, – посерьезнел мичман. – Все логично. Я в Службе внутренней безопасности в отделе обеспечения перевозок работаю, мотаюсь по всему побережью, периодически на Южной гряде бываю. Большой опыт полевой работы имею. Остальные наши в основном по кабинетам сидят, вот меня и выбрали. Координировать взаимодействие с другими отделами через меня будете, товарищ капитан-лейтенант. На уровне большого начальства, как я понял, уже все согласовано, дальнейшая работа на наши с вами плечи ложится. Я полагаю, сегодня с вами встретится кто-то из руководства, чисто для галочки, официально, так сказать, контакт установит. А уж дальше сами.

В принципе, вполне понятное решение. В масштабах такого крупного специализированного поселения наша операция почти незаметна, хоть и будет иметь далеко идущие последствия. У местного начальства о своих проблемах голова болит, хорошо хоть не послали открытым текстом, а обеспечили базой и информацией помочь не отказались. Оно и к лучшему, не люблю каждый чих согласовывать с большими чинами. Какая-то свобода действий должна быть. Как показывает опыт, она прямо-таки необходима для выполнения задач типа той, что предстояла нам.

– Тридцать седьмой, – оживился мичман, и все присутствующие как по команде уставились на стремительно выросший из зеленоватого полумрака купол. – Прибыли, можно сказать.

В подтверждение его слов капсула нырнула в шлюз и застыла на месте. Герметичные переборки отсекли часть тоннеля, страхуя пассажиров монорельса от возможных неприятностей, и дверца капсулы с шипением распахнулась, выпустив нас на свободу. В отработанном порядке мы преодолели стандартный шлюз и оказались в просторном помещении, отделенном от остального пространства приемной станции прозрачной перегородкой. В проходе, оборудованном рамкой сканера, нас поджидал приземистый мужичок ярко выраженной татарской внешности, облаченный в комбез стандартного для здешних мест синего цвета. На макушке мужика задорно торчала сплющенная пилотка, я ее сначала за тюбетейку принял. Лет мужичку было чуть за сорок, а широкое лицо, похожее на полную луну, прямо-таки лучилось приветливостью с изрядной примесью хитрости.

– Здравия желаю, товарищ мичман! – с едва уловимым акцентом поприветствовал он Литке и стрельнул прищуренными глазками на нас. – И вам здравствуйте!