Операция «Сентябрь»

В кабинете повисла напряжённая тишина. Нестеров вспомнил ту зелёную шерстяную безрукавку на капитане-связисте, клочок шерсти которой был обнаружен в разгромленной ювелирной лавке. Он вспомнил короткий немецкий штык-нож, которым он резал колбасу в кабинете главного инженера ГТС. Таким же штык-ножом был убит ювелир Штерн. Он вспомнил, как покраснела Малгожата Карпович и кинула взгляд на капитана-связиста, когда задал ей вопрос о маленьком колечке.

Савельев понимал, ночная операция на вокзале отменена быть не может, что к приманке потянутся те, кто уверен в подлинности броши, якобы отправляемой милицией в Ленинград на экспертизу. Туда, к пассажирскому вагону, к приманке, неминуемо явятся уголовники Бруса, а, возможно, и ещё кто-то. А пока надо брать этого капитана-связиста, телефонистку Карпович, племянницу Слона, гражданку Штерн и всех тех, кого выдал Сом. Он спросил Нестерова:

— Вопросы есть?

— Никак нет, товарищ подполковник. Я поехал.

Вслед за Нестеровым с группой захвата выехал капитан Стойко. Вскоре были задержаны десятки поляков, работавших на банду Слона наводчиками, агентами, связными, кладовщиками оружия и продуктов питания, агитаторами… Чекисты привезли английскую радиостанцию, несколько десятков автоматов, винтовок и карабинов, три немецких ручных пулемёта, множество разномастных пистолетов и револьверов, гранат, противопехотных мин и тысячи патронов. Стало очевидным, что банда Слона лишилась серьёзного людского и материального подспорья. Но пока Слон был на свободе, угроза его банды сохранялась.

Милиция окружила ГТС. Лейтенант Соколаускас и старшина Бончунас пошли брать телефонистку Малгожату Карпович, а Нестеров с Храмовым направились к кабинету главного инженера. Когда они вошли, Семашко попытался открыть верхний ящик стола и вынуть пистолет, но увидев два направленных на него ствола, положил руки на стол. Храмов защёлкнул на них наручники.

— Где брошь? — спросил Нестеров.

— У Штерн.

— Что вас с ней связывает?

— Мы хотели завладеть брошью и вместе бежать в Швецию.

— Кто замуровал копию броши в кабинете ювелира?

— Я.

— Зачем?

— Мы понимали, что бандиты и вы будете её искать и найдёте. Пока вы будете делать экспертизу, мы полагали, успеем исчезнуть.

— Зачем вы убили ювелира?

— Он знал о подлинной броши, переданной ему на хранение Шперковичем.

При обыске на квартире Семашко были найдены четыре цинковых ящика из-под патронов, доверху набитых золотыми царскими и австро-венгерскими монетами, золотыми же украшения старой работы, и два немецких солдатских ранца с пачками фунтов стерлингов, швейцарских франков и шведских крон. Все эти ценности Семашко добыл у убитых им в Вильнюсе ювелиров и богатых поляков, наивно веривших в тайну телефонных переговоров.

Нелли Рафаиловна Штерн на допросе много плакала, даже пыталась упасть в обморок, но не вышло, не хватило артистизма. Она не признала своего участия в сговоре с целью убить своего кузена и овладеть брошью. Утверждала, что подлинную брошь ей передал на хранение Шперкович-Слон. Но Семашко, которого она, по её словам, глубоко и искренне любила и планировала связать с ним свою личную жизнь, уговорил её бежать в Швецию. Во время обыска её квартиры милиция обнаружила подлинную брошь и более пяти килограммов золотого лома.

Малгожата Карпович, предупреждённая Нестеровым, что за соучастие в особо тяжких уголовных преступлениях и в случае отказа от дачи показаний её в лучшем случае лет на десять ожидают бескрайние просторы Коми, Магадана или сибирской тайги, стала сыпать фамилиями, кличками, номерами телефонов и городскими адресами. Оперативники райотделов МГБ и ОББ вместе с людьми Савельева снимали богатый урожай. Были задержаны двадцать четыре человека — уголовники, наводчики, связные и пособники банды Бруса.

Кассирша столовой строительного ОРСа Мария Дукшикайте, недавно переехавшая в Вильнюс из Паневежиса, дала показания о связи Бруса с литовскими бандитами Обуха. Она уверяла, что Обух, заместитель Крюка, лично встречался с Брусом и имеет с ним коммерческие отношения, что бандиты Обуха планируют передать Брусу большой объём продуктов, которые будут через неделю похищены с армейских складов и припрятаны неподалёку от этих же складов.

Вор-медвежатник Надфиль, он же имевший три судимости до войны Нехайчик Алексей Гурьянович, чьи отпечатки пальцев были обнаружены в ювелирной лавке Штерна, признался в участии налёта банды Бруса на эту лавку. По его словам, информацию о броши Брус вначале получил от Малгожаты Карпович, а затем от Обуха. По просьбе Обуха Брус должен был продать брошь, а вырученную валюту передать Обуху, взамен же тот хотел расплатиться продуктами, комплектами военной формы и обувью, которые планировалось похитить с армейских складов.