Операция «Скрепка»

В дальнейшем генерал-майор доктор Шрайбер восстановил некоторые события своего побега. По его словам, до лета он находился в Советской России. Там он и группа других бывших нацистских генералов жили вместе на вилле под Берлином. В июле или августе шесть генералов, включая Шрайбера, были неожиданно перевезены в загородный дом на германо-польской границе, недалеко от Франкфурта-на-Одере, к востоку от Берлина (не путать с Франкфуртом-на-Майне, расположенным в американской зоне, к юго-западу от Берлина). По поводу этого таинственного путешествия и его цели генерал-майор Шрайбер сказал: "Нас не спрашивали, но нам сказали, что мы идем в полицию". Только потом, пояснил Шрайбер, он узнал, что его "назначили главным врачом вновь созданной [восточногерманской] полиции". По словам Шрайбера, ему предлагали "еду, одежду, жилье, мебель... за преимущества".

Четыре нацистских генерала согласились принять эту работу. Шрайбер, по его словам, возражал. Он был ученым, а не полицейским, как он утверждал своим советским кураторам. Группу генералов перевезли в дом в Саксонии, недалеко от границы с Чехословакией. Наконец, "в последний день сентября четверо [генералов], давших согласие, были отправлены в Берлин, чтобы приступить к работе", - сказал Шрайбер. Он и еще один генерал, который к этому времени также высказался против, остались "под охраной полиции". Через два дня Шрайбер был отправлен в Дрезден, в советскую зону. "Там нас очень хорошо приняли, и мне предложили стать профессором Лейпцигского университета", - рассказывал Шрайбер журналистам. "Я потребовал Берлинский университет. У меня были особые причины для этого требования. В этом мне было отказано. По этой причине я освободился".

На этом все и закончилось. Хор западногерманских репортеров требовал подробностей. Как можно просто освободиться от советской военной полиции, особенно если ты бывший генеральный хирург Третьего рейха? Для советской стороны превращение высокопоставленных нацистских генералов в коммунистических чиновников было огромным пропагандистским переворотом на заре "холодной войны". Надо полагать, что советская военная разведка (Главное разведывательное управление, ГРУ) внимательно следила за каждым из генералов во время их переезда из Советской России в восточногерманскую зону. На печально известной официальной эмблеме ГРУ изображена всемогущая летучая мышь, парящая над земным шаром. ГРУ следило за людьми как радар. У них были глаза в ночи. То, что доктору Шрайберу удалось уйти, выглядело неправдоподобно.

"Я отправился один, на скоростном поезде, по железной дороге, из Дрездена в Берлин, и это была поездка жизни и смерти", - сказал Шрайбер. И это все, что он собирался сказать по этому поводу.

Далее Шрайбер начал читать лекцию о советской угрозе. Он выделил бывшего коллегу Винценца Мюллера, обвинив его в том же, в чем он обвинил доктора Блома перед Международным военным трибуналом в Нюрнберге . Генерал-лейтенант Винценц Мюллер - опасный человек, - воскликнул Шрайбер. Теперь, когда он перешел на сторону России, он представляет собой угрозу миру во всем мире. По словам Шрайбера, генерал-лейтенант Мюллер был недавно назначен советским правительством новым руководителем полиции в Берлине. "Он фанатичный коммунист, - пообещал Шрайбер, - полностью преданный русским". Это тем более удивительно, что Мюллер происходит из очень набожной католической семьи". Русские планировали вооружить новую берлинскую полицию Мюллера "тяжелым оружием, танками [и] артиллерией". У Советов была только одна цель, обещал Шрайбер, - мировое господство. Оно начиналось прямо сейчас с перевооружения Восточного Берлина.

"Можете ли вы назвать имена четырех других генералов, кроме генерала Винценца Мюллера?" - спросил корреспондент.

"Я не думаю, что в рамках этой пресс-конференции необходимо называть эти имена", - сказал Шрайбер.

"Может быть, русские продают вам счет за товар?" - спросил другой репортер.

"Русские одушевлены идеей мировой революции", - сказал Шрайбер. Он пояснил, что в России большинство людей верят в то, что "революция грядет".

Другой репортер спросил: "Вы были в своей [советской] форме, когда бежали? Это был хороший вопрос. Если бы Шрайбер был одет в советскую форму, то, очевидно, его бы заметили пограничники, остановили и допросили, когда он переходил из советской зоны в американскую зону оккупации. Если же Шрайбер не был одет в советскую форму, то очевиден следующий вопрос: "Почему? Ответ Шрайбера был запутанным. По его словам, в день побега его советская форма оказалась у портных, где ему пришили новые погоны и сделали вышивку на воротнике. Чтобы подчеркнуть свою правоту, Шрайбер даже воспроизвел разговор между собой и своим советским куратором - человеком по фамилии "Фишер" - по поводу пропажи формы. Фишер сказал мне: "Ты получишь [свою форму] позже. Сейчас это пока невозможно". "

По крайней мере, одному журналисту это объяснение показалось неправдоподобным. "Почему вы не пошили форму раньше?" - спросил репортер.