Операция «Скрепка»

В следующем месяце разведывательный отчет JIC 250/4 (четвертый отчет из серии JIC 250) предупредил Объединенный комитет начальников штабов, что "восемь из десяти ведущих немецких ученых в области управляемых ракет" недавно пропали из Германии, были , скорее всего, захвачены Советами , и в настоящее время работают в СССР. Не менее угрожающе, отмечалось в докладе, выглядели два немецких физических института, захваченные Красной Армией и вновь собранные в СССР - не только лаборатории и библиотеки, но и ученые. JIC 250/4 предупреждал об "интенсивных советских научно-исследовательских программах", осуществляемых по всей России, и все они угрожали Западу. Именно в этой обстановке сильной подозрительности и был создан JIOA. Программа нацистских ученых была агрессивной военной программой США с того момента, как JIOA взяла ее под свой контроль, всего через несколько недель после того, как две атомные бомбы положили конец войне с Японией. Привлечение немецких ученых было специально и стратегически направлено на достижение военного превосходства над Советским Союзом до того, как Советский Союз сможет доминировать над Соединенными Штатами.

Достижение верховной военной власти означало использование всех передовых достижений науки и техники, которые можно было извлечь из руин рейха. В глазах военной разведки тот факт, что ученые оказались нацистами, был случайностью - неприятной деталью. Он никак не влиял на общий план. Время шло, и, по данным Объединенного комитета по разведке, оно должно было истечь примерно в 1952 году.

В существующей политике в отношении нацистских ученых имелись формулировки, с которыми теперь предстояло разобраться JIOA. Фраза "никаких известных или предполагаемых военных преступников" не могла долго оставаться в номенклатуре политики, равно как и фраза "никаких ярых нацистов". Эти слова были добавлены для того, чтобы умиротворить нескольких генералов в Пентагоне, некоторых лиц в Государственном департаменте и таких моралистов, как доктор Х.П. Робертсон, начальник научной разведки генерала Эйзенхауэра. Для того чтобы программа развивалась в соответствии с новой стратегией, необходимо было изменить формулировки.

Теперь, когда под контролем Объединенного агентства разведывательных целей находилась разведка, начинался новый, агрессивный процесс вербовки. В состав руководящего органа JIOA входили по одному представителю от каждого ведомства, входящего в Объединенный комитет по разведке: директор армейской разведки, начальник военно-морской разведки, помощник начальника штаба ВВС-2 (разведка ВВС) и представитель Госдепартамента. Дипломатов в группе было больше, чем военных, три к одному.

Сотрудника Госдепартамента, прикомандированного к JIOA, звали Самуэль Клаус, и коллеги по JIOA с первого же дня восприняли его как нарушителя спокойствия. Самуэль Клаус был сорокадвухлетней звездой Госдепартамента, блестящим юристом, заядлым наездником и знатоком иврита, владевшим также русским и немецким языками. Поскольку Клаус был тем человеком в JIOA, который отвечал за выдачу виз всем прибывающим немецким ученым, было очень важно, чтобы он был согласен с тем, чего хочет добиться JIOA. Однако Самуэль Клаус был принципиально против программы нацистских ученых, и это вызвало острый конфликт внутри JIOA.