Операция «Слепой Туман»

Минут через двадцать пять «Трибуц» был уже на месте гибели японского крейсера. На воде плавали две перевернутые шлюпки, деревянные палки, щепки и прочий мусор. Несколько черных голов болтались возле одной из шлюпок. Чуть в стороне от них… Карпенко потер глаза и передал бинокль Новикову.

— Глянь, Александр Владимирович, или мне мерещится, или я вижу рыжего японца.

— Точно рыжий, Сергей Сергеевич, в рот ему пароход, а не плавает ли там у нас фигура повкуснее простого матроса?

— Сейчас узнаем… — майор перегнулся через ограждение крыла мостика. Внизу морские пехотинцы спускали на воду катер. — Сержант, слушай меня!

— Да, тащ майор? — отозвался сержант. — Слушаю!

— Бегом в кубрик, возьми веревки и мешки. Да не смотри ты на меня так, исполняй!

— Веревки понятно, а мешки зачем, тащ майор?

— На голову, вот чего! Как японца из воды вытащил, так мешок ему на голову и руки за спиной связать. А то нечего им у нас тут глазеть по сторонам.

— Так точно, понял, мешок на голову, чтоб не глазели, — сержант всем своим видом изобразил служебное рвение. — Айн момент, герр майор! — сержант хлопнул по плечу стоящего рядом рядового, — Лекс, пулей туда-обратно за мешками и веревками.

— Сержант, — Новиков указал рукой в море, — особое внимание обрати на рыжего, плавает там один такой — кажется, никакой он не японец; он мне нужен целый и даже не поцарапанный…

Ттем временем катера спустили на воду, а из кубрика принесли свернутые полотняные мешки и бухту веревки.

— Что-то мне говорит, Александр Владимирович, что тебе тоже кажется, что этот рыжий тип есть британский военно-морской инструктор на японском корабле.

— Сергей Сергеевич, ты вообще понял, что сказал? А если сказать просто, то да — скорее всего, это бритт с ксивой журналиста в кармане и патентом коммандера Флота его величества. А может, даже и инструктор — в наглую, без прикрытия.

— Может быть, и так… — Карпенко задумался, — а что мы с ним дальше делать будем? Ну, отдам я его Михалычу. Ну, выжмет он его досуха, а может, и больше. Но ведь рано или поздно отпускать гада придется.

— Ну, во-первых, Сергей Сергеевич, для этого мешки на голову. Видел он наш «Трибуц» со стороны и издалека, а потом из камеры ничего больше не увидит. Оформлять мы его не будем, в крайнем случае, сгинет бесследно, а еще лучше внедрим какую-нибудь нужную нам отвлекающую легенду и устроим побег. Тоже может получится красивая комбинация, ну ты на эту тему лучше с Одинцовым и Михалычем поговори. Они в этом больше меня понимают. Мое дело языка притащить, а дальше с ним другие спецы разговаривают… Во, выловили! Мешок на голову, руки-ноги связали — все, никуда не денется.

Из двухсот девяноста шести матросов и офицеров в живых остались пятеро матросов и британский военно-морской наблюдатель Джон Ирвин Эвертон. Для японского военно-морского командования крейсер «Сума» исчез бесследно, так же как до этого вспомогательный крейсер «Ниппон-Мару» и канонерка «Осима».

* * *

11 марта 1904 года 15:35 по местному времени. Желтое море, 34 гр. СШ, 124 гр. ВД.

Борт БПК «Адмирал Трибуц»

Павел Павлович Одинцов.

Ну, знаете ли, сложилось. Пригласил меня Карпенко на Трибуц кое-что обсудить, и тут этот японский крейсер. Ой, не зря я здесь оказался — такой подарок, британский журналист. Хотя Бог знает, какой он журналист, под такой крышей обыкновенно или военный советник, или шпион.

— Михалыч, — толкаю в бок стоящего рядом особиста, — забирай бритта к себе в «гестапо», поговори, но пока без грубостей, укольчик сделай, если надо, но калечить не рекомендую, на психику дави…

Ага, этого кадра только что подняли на палубу. Он крутит головой во все стороны, а толку-то — мешок ведь на голову намотан. Сам бритт типичный — высокий, говорят, что рыжий, в костюме в крупную шотладскую клетку, обвязанный пробковым поясом. Хоть карикатуры с него рисуй. А вот предусмотрительный гад — пошел в море, запасся пояском. Сдается мне, что это такой же журналист, как мы — мирные туристы. Михалыч молча кивает — и нахохлившегося как мокрая мышь нагла уводит суровый конвой из пары здоровенных морпехов. Туда ему и дорога, у Михалыча не забалуешь. Интересно, сколько вонючих тайн скрывает эта круглая рыжая башка? И что он делал на японском крейсере — писал очерки из жизни моряков или он военный советник при командире корабля (прикинул возраст) в чине не меньше коммандера?

— Пал Палыч, — Михалыч поворачивается ко мне, — есть разговор, пойдем, пройдемся до моих апартаментов.

Спускаемся к нему, да не в каюту, а в рабочий «кабинет». Михалыч молча достает из пачки сигарету.

— Тоже, значит, почуял что-то в этом «журналисте»? — Я щелкаю зажигалкой, давая ему прикурить.