Операция «Слепой Туман»

А сон-то, сон, неужели он в руку? Неужели именно мне предстоит стоя за троном, как какой-то российский Ришелье, свернуть корабль империи с гибельного пути и ввести его в безопасную гавань, на модернизацию и перевооружение?

Берусь за переговорное устройство.

— Товарищ майор, Александр Владимирович, зайди на минуту, разговор есть, особой государственной важности…

Майор Новиков… По-моему, он и в окопе всегда будет свеж, выбрит и подтянут… Протягиваю ему листок с конечными выводами штурмана… Обоснование ему ни к чему, у него совсем другая специальность. Он читает, и брови его сами ползут вверх…

— Значит, вот как, Павел Палыч… — переводит он на меня взгляд. — Командировочка-то затягивается…

— Твое мнение? — я забираю у него бумаги. — Ситуация у нас за гранью фантастики. Тысяча девятьсот четвертый год, начало марта…

— А какое у меня может быть мнение? Я кто такой? Майор! Слуга царю, отец солдатам… — он вдруг задумался. — Ох ты, ешки-матрешки, и в самом деле царю?! А Николаша, как я помню, ничуть не лучше Борьки-козла. Ну, может, и лучше, но только чуть. Не пил разве что горькую, и оркестрами не дирижировал. А так по факту просрал все, что только можно. В общем, так, Павел Павлович, ты не ссы — прорвемся! На «Быстром» боекомплекта «Москитов» хватит на все японские броненосцы, и еще останется. МРКашки и полодки тоже в стороне не останутся. В общем на море противника ждет лютый и кровавый амбец, пусть даже спасть япошек от разгрома припрется вся европейская рать. Я тут слышал, что Вилков везет БК для всей эскадры на учения… Надо выяснить, что по номенклатуре и в каком количестве. Ничо! Японской макаке хвост вырвем и заставим сожрать, причем на сорок лет раньше. А все прогрессивное человечество пущай на это посмотрит и на себя примерит. Это я так, как программу-максимум, излагаю. Но это вопрос политический — кого, когда и где мочить; а мы, офицеры, всегда готовы за Родину. Ведь Россия — она всегда Россия, и в 1904, и в 2017 годах. А программа-минимум — удержать всяческих обормотов от проявления эмоций….

— Эмоции будут проявлять не только обормоты… ТУДА, СВОИМ дать весточку мы не сможем — мол, живы. Родные волноваться будут, и у нормальных парней крыша поедет…. Не все же такие железные, как ты….

— Думаешь, я железный? Это я стал таким с тех пор, как моя Ваську забрала и к маме свалила…. Знаешь, по ночам иногда орать хочется — не из-за неё, стервы, из-за пацана. Я его и так пять лет не видел. Она-то без меня прекрасно обойдется, а он… он большой, он поймет….

— Ладно, Александр Владимирович, на твоих ребят главная надежда, поговори с ними по-человечески… Будут они в деле, контроль мы удержим. А Николаша… Николаша тоже не вечный…

Майор секунду думает.

— С Карпенко вроде все нормально, а с Ивановым, командиром «Быстрого», у тебя как? А с подводниками? Есть контакт, или они лишние?

— Контакт есть, они тоже из наших… можешь не беспокоиться, — я жму майору руку. — Давай, действуй, а мне еще надо поработать. Стой, сейчас прибудут офицеры, они и сами с усами, но я постараюсь их удивить; а ты уведи-ка их к своим, успокой, напои и пусть побудут до утра под приглядом, чтобы молчали и никому и ничего не сказали.

Новиков кивает.

— Давай!

Снимаю трубку.

— Алло, мостик! Валериан Григорьевич, зайдите ко мне, пожалуйста, вместе со штурманом. С «Трибуца» поступила новая информация. Да, касается вас непосредственно. Жду!

Пока идут, торопливо докуриваю сигарету.

Как только офицеры вошли (между прочим, оба капитаны третьего ранга), я показал штурману на полученные с «Трибуца» бумаги.

— Виталий Аркадьевич, будьте добры, ознакомьтесь. Это результат работы вашего коллеги с «Трибуца», опыта у него побольше, и закончить он смог пораньше….

Капитан третьего ранга быстро читал, и на лице его все сильнее и сильнее отражалось отчаянье.

— Значит, правда?! — внезапно обессилев, штурман опустился на стул, — Людочка, Люда…

Старший офицер взял из обмякшей руки стопку бумаг и быстро перелистал.

— Вот оно как, оказывается?! Ну, что же, товарищ Одинцов, чему быть, того не миновать. Мы умерли для них, а они для нас, это ж больше ста лет….

Я посмотрел на старшего офицера — тот явно переживал, но держался достойно.

— Но на самом-то деле все живы — и они, которые остались там, и мы здесь… — старший помощник «Вилкова» положил бумаги на стол. — Есть что-нибудь еще, или мы можем быть свободны?

— Информация о месте и времени нашего нахождения пока тайна ОГВ, до особого распоряжения. Вам лучше успокоить своего коллегу — хотя бы напоить, его, что ли. Ничего плохого с его родными не случилось…. Конечно, для всех, кто нас знал, там мы «пропали без вести, предположительно погибли». Под нами несколько километров воды. В случае катастрофы искать корабли на дне — это как иголку в стоге сена. Поищут год-другой, ничего не найдут — и сдадут дело в архив. А тот фокус, в который мы попали, никому и в голову не взбредет. Идите, Валериан Григорьевич, завтра будет тяжелый день, очень тяжелый.