Читаем Операция «Снег» полностью

Моя незабвенная подруга Клавдия Ивановна находила постоянный взаимный интерес с Шурой Ивановой и Галей Панькиной. Они не пропускали ни одной выставки изобразительного искусства, театральной премьеры или интересного концерта. А затем делились впечатлениями с нами, своими мужьями, которым служба не оставляла времени на такие развлечения.

Ростовчанин Борис Васильевич когда-то готовился стать орнитологом. Был предан природе и всякой живности, забавлял нас часто подражанием птичьим голосам. Заядлый рыболов, он на воздухе готовил вкуснейший кулеш и вообще отличался умением приспособиться к любым условиям. Борис раньше всех нас женился и вместе со свой Елизаветой Ивановной перебрался в отдельную квартиру.

Жизнь наша в «Олсуфьевском доме», несмотря на отдельные случайности, не доставляла серьезных неудобств, так как мы большую часть суток проводили на работе. Так случилось, что я раньше всех уходил из дома и, как правило, позднее всех возвращался. Уже в этот период я самым активным образом изучал английский язык. Кроме того, много времени уделял спорту, занимаясь гимнастикой, легкой атлетикой, плаванием и лыжами. Ко всему этому почти сразу по приходу в иностранный отдел меня назначили заместителем начальника американского отделения, что было связано с повышенной загрузкой по сравнению с товарищами, пока еще работавшими рядовыми оперативными уполномоченными.

В результате я частенько мешал своим отдыхавшим друзьям, когда часов в шесть утра отправлялся на стадион, что бы сыграть там в волейбол или размяться на гимнастических снарядах. Мешал я им и когда, вернувшись с работы после полуночи, садился готовить домашние задания по английскому языку.

Некоторые критиковали мое увлечение спортом и особенно изучение английского во «внеурочное время». «Зачем ты учишься? — говорили они. — Ведь все равно все знать не будешь!». И напевали откопанную где-то английскую студенческую песенку:

Чем больше учишься, тем больше знаешь.Чем. больше знаешь, тем больше забываешь.А чем больше забываешь, тем меньше знаешь.А чем меньше знаешь, тем меньше забываешь.Но чем меньше забываешь, тем больше знаешь.Так для чего же учиться?

Я замечал, что в их иронических замечаниях звучали нотки зависти. И все же мне удалось привлечь их к спорту, даже организовать олсуфьевскую волейбольную команду. Волейбол тог да был самой массовой спортивной игрой. Им занимались, можно сказать, все и повсюду.

Сложнее дело обстояло с иностранным языком. В тот ранний период жизни нашей внешней разведки большинство новичков (а их было больше, чем ветеранов) не владели им. А главное, молодые сотрудники еще не почувствовали на собственной шкуре, что значит — не знать чужого языка.

Если не считать отдельных редких эпизодов, мы жили в олсуфьевском доме дружной семьей. И все сохранили добрую память о тех далеких временах. Никогда за долгие пятьдесят лет службы я не жалел о своих ночных и утренних бдениях в Олсуфьевском, так как благодаря им я приучился работать интенсивно, отдыхать активно, всегда быть заряженным оптимизмом и бодростью, столь необходимыми разведчику.

Пусть читатель не подумает, что в Олсуфьевском царили монастырские нравы. Tax случилось, что мы, четверо друзей, пока еще холостяков, познакомились и близко подружились с четырьмя подругами-сотрудницами — Зиной Мустафиной, Аней Комаевой, Верой Новиковой и Клавой Тупициной.

Дружба наша с этими девушками основывалась на общности интересов, увлечении спортом. Мы часто совершали совместные походы на стадионы и водную станцию, зимой участвовали в соревнованиях, посещали многие московские катки. Когда кому-либо из нас удавалось достать билеты в театры и на концерты, на танцы в клуб, то брали их на всю компанию. Вместе бывали на торжественных собраниях и вечерах, посвященных юбилейным датам и государственным праздникам. Часто девушки устраивали у себя чаепития, которые мы охотно посещали, непременно вместе отмечали дни рождения.

Заводилой среди подруг, бесспорно, была Зина. Впоследствии моя жена, Клавдия Ивановна, вспоминая об этом чудесном времени писала Зинаиде Алексеевне в день ее семидесятилетия: «О каждом человеке, прожившем несколько десятков лет, можно написать небольшую повесть. О тебе же (а можно сказать, о нас, поскольку вся твоя жизнь — это наша жизнь рядом с тобой, жизнь нашей страны) можно и нужно написать целый роман, взяв за основу жизнь нашей „великолепной четверки“, героиней которой была ты».

Перейти на страницу:
Нет соединения с сервером, попробуйте зайти чуть позже