Операция «Снегопад»

Начальник штаба поднял голову, улыбнулся (хотя атмосфера и не располагала к улыбкам) и заявил, произнося слова с сильным прибалтийским акцентом:

— Мы боролись за нашу и вашу свободу!

— Заботливый, — съязвил Свиридов. — За мою свободу он борется! Раз такой заботливый, ответь: где находится ваша база? Молчишь? Может, кто-нибудь другой хочет облегчить свою участь? — Свиридов обвел суровым взглядом всех четверых предателей. — Военный трибунал, ребята, — это не шуточки. И пощады не ждите.

— Неплохо было бы всех офицеров опросить, — заметил стоявший в сторонке Зартайский. — Наверняка кто-нибудь из этих что-нибудь болтал — мог и проговориться.

— Время, время, — напомнил Свиридов, — времени у нас мало.

Стоило прозвучать этим словам, как дверь распахнулась и вбежал взмыленный лейтенант из роты связи. При виде большого количества старших офицеров он спохватился, оправился и промаршировал к Свиридову:

— Разрешите обратит…

— Обращайся, — нетерпеливо перебил его комполка, почуявший неладное.

— Только что поступила телефонограмма от майора Громова. Майор Громов утверждает, что база противника находится на северном побережье мыса Святой Нос, точные координаты прилагаются.

Заслышав эту новость, Лукашевич возликовал:

Костя жив, и, значит, теперь всё будет хорошо. Но его радость была преждевременной.

— И еще, — продолжил докладывать лейтенант, — с локатора только что сообщили: цели, много целей! Идут курсом сто восемьдесят. Удаление — триста. Высота — девятнадцать.

Арестованный начальник штаба захохотал, чем привлек всеобщее внимание.

— Это ваши? — дернулся к нему Свиридов.

— Звездец вашей лавочке! — выдавил предатель сквозь смех.

— Ax ты, гнида! — Свиридов шагнул к начальнику штаба с намерением отвесить ему оплеуху, но вовремя остановился.

Элементарный расчет показывал, что времени до начала бомбометания у военнослужащих авиаполка «Заполярье» почти не осталось.

— Летающие офицеры, за мной! — гаркнул он. — По машинам!

* * *

Уходить в бой на чужой машине — не лучшая идея. Даже если это знакомый и объезженный «МиГ-23». Однако свою собственную машину Лукашевич потерял и был рад тому, что ему досталось.

Взлетал он одним из последних, в составе наскоро сформированного третьего звена. На аэродром уже падали бомбы, и любая из них, угодив на полосу, могла отрезать его от неба. Но обошлось, и, взлетев на форсаже, Алексей быстро набрал высоту.

Целей было шесть. И все идентифицированы как «МиГ-25РБ», разведчик-бомбардировщик. Когда пилоты бомбардировщиков засекли взлет сразу трех звеньев истребителей, они попытались уйти на предельную высоту, но сделать это, когда за тобой гонится «Су-27» или «МиГ-29», не так-то просто, и им пришлось принять бой.

Эфир мгновенно заполнился переговорами пилотов и штурманов наведения:

— База, говорит триста двадцать седьмой, захожу на цель номер два. Ракеты к пуску готовы!

— Триста двадцать седьмой, пускайте. Сбивай эту сволочь, Максим!

— База, здесь четыреста двадцать пятый, цель пять пытается оторваться.

— Четыреста двадцать девятый, я возьму пятую на себя.

— Это кто там берет на себя?

— Это я, Андрей.

— А, тогда бери!

— База, атакован целью один! Выпущены РМД[38]… А, блядь, задело! Горю, мужики! Катапультируюсь!

— База, говорит сто двадцать девятый, принимаю первую цель на себя.

— Легкой славы, Гриша, захотелось?

— База, говорит триста двадцать седьмой, цель номер два уничтожена!

— Максим, с тебя причитается!..

Несмотря на то что пришлось лететь на чужой машине, Лукашевич был настроен на бой, но оказалось, что в бою-то ему как раз и не придется участвовать. На подвеске «МиГа» обнаружились только две ракеты «Х-23», предназначенные для работы по наземным целям. Пришлось приглушить раж и уйти в сторонку, не мешая воевать тем, у кого есть для этого соответствующее вооружение.

Долго ждать не пришлось. Весь бой над Оленегорском занял не более трех минут. Все шесть бомбардировщиков противника были уничтожены. Потери авиаполка составили два истребителя: один «МиГ-29» был сбит ракетами малой дальности, один «Су-27» случайно попал под огонь из пушки своего сослуживца, получил сильные повреждения, но сел на аэродром почти без проблем.

«Бой как в тире, — скажет потом Александр Свиридов. — Даже неинтересно».

Однако это был еще не конец.

* * *

(Мыс Святой Нос, декабрь 1998 года)

За колпаком фонаря было хоть глаз выколи. Даже северного сияния сегодня не наблюдалось. Двенадцать минут полета в полной темноте, когда стремительное движение ощущается лишь селезенкой и более ничем. В ходе этого короткого перелета оставшиеся истребители (полтора звена) перегруппировались. Ведущим шел сам Свиридов, он и осуществлял наводку на цель.

— Ребята, приготовились, заходим в зону бомбометания. Снижаемся… Вы видите ее?! Вы видите ее?!

Лукашевич напряг зрение, и вдруг сквозь сплошную темень проступила цепочка ярких желтых огней. Это ВПП, а вот там должен быть командно-диспетчерский пункт. Пока глаза вглядывались, руки сами делали то, что положено. Звуковой сигнал оповестил Лукашевича о том, что захват цели осуществлен.

— Пли, — шепнул он сам себе.