Операция «Соболь»

Время летело незаметно. Пошел редкий снег, потянуло студеным ветерком, который покалывал щеки, забирался под шинель.

Темнело. Казалось, что на свете остался только серый цвет. Серый снег, серые, в дымке, деревья, серое небо. Потом на несколько минут синие краски хлынули на землю и вслед пришла темнота. Ветер усилился. Глухо загудели вершины.

Владимир стал что было силы погонять собак, но они мало нуждались в крике. Они тоже понимали, что идет пурга, и старались изо всех сил. Вот они рванулись еще быстрее, вихрем слетели с крутобокой сопки, едва не разбив нарты о ель. Ветер донес запах дыма. Через несколько минут Владимир остановился у вывороченного корневища лиственницы. На пороге землянки стоял человек.

— Отец! — крикнул Владимир.

По возгласу пасынка Казни догадался, что тот чем-то взволнован.

— Что случилось? — старик сумрачно посмотрел на нежданного гостя. — Заходи.

— Я сейчас. Только собак покормлю. Мне столько тебе надо рассказать, отец. Ты просто представить себе не можешь, сколько я глупостей натворил. В тайге что-то случилось. Кого-то ищут.

— Не мельтеши. Управишься с собаками — все по порядку расскажешь. Много еды псам не давай. Видать, днем их только что кормил. Дай по полрыбины — и хватит. — Старик вернулся в землянку.

Скунс сидел, сунув руку за пазуху. Вид у него был настороженный и злой.

— Кто там?

— Пасынок мой, — небрежно ответил Казин. — Да не трусись. Эк, нервишки-то у тебя как ходят. Вынь-ка руку-то из-за пазухи. Оставь пистолет. Не понадобится…

— Что ему нужно?

— Он пригодится, — хмуро сказал Епифан. — Ты не трусь. Слушай, что я тебе говорю. Теперь уж я командовать буду.

— Он ничего не знает? — спросил Скунс.

— Нет. Он на промысле был. Поможет нам сбить со следа погоню.

— Ты уже о погоне думаешь? Не рано ли? Мы не успели еще и шага сделать. Смотри, Росомаха! Шеф не любит шуток.

— Осторожность — первое дело. Об этом поздно будет думать, когда начнут на пятки наступать. А пасынок сделает все, как я скажу. Понял?

Дверь отворилась. Скунс и Епифан смолкли.

«Незнакомый человек! Верно, отец его знает», — подумал Владимир, входя в землянку. Он поставил оружие в угол и прошел к столу.

— Знакомься, сынок, — Силантий Порфирьевич, из Курлея. Встретились по дороге.

Скунс протянул Владимиру руку.

— Что нового? — спросил Казин. — Чего дичишься? Или устал, бегая за соболем?

— Пограничники кого-то ищут, — выпалил Владимир.

— Служба… — отозвался Скунс и очень пристально посмотрел на юношу.

— У них засада на тропе. Неделю назад встретил их у подножья Гуляй-сопки. Человек пять, однако. Спрашивали, не встречал ли кого. Сам откуда…

— Это где? — поинтересовался Скунс.

— Километрах в тридцати пяти отсюда. — Владимир удивился. Отец говорил, что Силантий Порфирьевич из Курлея. Коли так, то он должен хорошо знать этот район; здесь они вместе охотились.

— Ну и что? — спросил отчим.

— Документы попросили. Лицензию. Неспокойно что-то в тайге. Не спроста, однако.

И Владимир рассказал, как на вершине сопки он нашел разрытый запасник и какой-то странный фонарь, как они с дедом Василием схватили братьев-таежников и что из этого вышло. Владимир думал, что отчим будет шутить, подтрунивать над ним. Но тот сидел молча, изредка переглядываясь с приятелем, у которого на щеках ходили желваки.

— Фонарь, говоришь? — переспросил отчим. — Интересно… Куда же ты его девал? Вот дела! Чего тебя в ту сторону занесло? Крюк-то какой сделал.

— Крюк небольшой. Тебя хотел встретить. А фонарь… Так я его в милицию отнес. И сдал. Его в область послали.

— О! Черт! — воскликнул Скунс.

— Когда? — спросил Казин.

— Два дня назад. Я же про то и толкую. Наломал я дров с этими братьями-таежниками. Ох, как нехорошо.

— Тебя спросили, куда идешь?

— Да. Я сказал, что по тропе через перевал.

Владимир старался понять: почему хмур отчим и чем взволнован человек из Курлея. И объяснил их заинтересованность в этой истории по-своему. Да и как иначе он мог подумать?

— Ничего, — бодро заметил юноша, — все равно поймают. Тайга не стог сена, а человек не иголка. Куда ни кинется, всюду заметят. Тут уж и говорить нечего. Поймают.

— Ишь ты, — усмехнулся отчим. — Оно, конечно, — и, помолчав, добавил: — Быстрый ты! А если не поймают?

— Закроют побережье — и все. Куда денешься? — сказал Владимир и почувствовал на себе хмурый, тусклый взгляд отцова приятеля.

— Вы из Курлея мимо Гуляй-сопки шли? — спросил Владимир.

— Да, — машинально ответил Скунс.

— Зачем это вы крюк такой делали?

— Надо было.

— А, — протянул Владимир, надевая треух. — Батя, собак, что ль, пойдем посмотреть?

— Это зачем? — быстро спросил отцов приятель.

— Чего их смотреть? — хмуро проговорил отчим. — Сиди. Наломал дров! Мерещится все тебе бог знает что. Следопыт. Эх, ты…

— Так я же думал…

— К черту! — воскликнул отцов приятель. — Чего загадками говорить! Выкладывай, в чем дело? Нечего нам прятаться. Времени нет.

— Бросьте! — огрызнулся Казин. — Без вас разберемся…