Операция «Странник». Тетралогия (СИ)

— И друг за другом тоже…, — Женя отметил, что его слова напугали собеседника. — Теперь нет ни вас, Жан, ни Ильи, ни меня. Есть только пришелец, который хочет устроить нам конец света. И его необходимо уничтожить. Жалко, Прошина с нами нету, но надеюсь, что скоро оклемается.

— Кстати, его нужно проведать, — встрепенулся Илья Юрьевич. — Как раз по дороге.

Капитан идею поддержал. А Лафайет заметил, что инопланетянин мог выбрать именно эмпата, ведь тот испытал длительный контакт с Беглецом. При упоминании об этом длительном контакте у капитана заныл затылок и запульсировала жилка на виске.

Илья Юрьевич предположение Лафайета оспорил. Прошин очень слаб, и его под завязку накачали разными препаратами. Не станет Беглец его сейчас использовать, ведь это привлечёт внимание — только что лежал пластом и вдруг неожиданно оклемался. Так что Прошина можно смело исключить из списка.

Они дошли до лазарета, Илья Юрьевич отрыл дверь. Вошли туда все вместе, хотя Лафайет, забыв о том, что они должны держаться друг друга, хотел подождать обоих в коридоре.

Прошину уже лучше. Щёки совсем порозовели, дыхание спокойное и ровное. Лейтенант спал и не собирался умирать. Илья Юрьевич ещё раз осмотрел его, вкатил пару уколов. Лафайет вдруг вызвался ему помочь, хотя до этого не горел особым желанием хоть каким-либо образом помогать особовцам. Чернов наблюдал за ними и думал о том, как они оба убедительно играют… В одном из них умер Станиславский. Но в ком из них?

— Пульс замедленный. Давление в норме. Можно больше и не колоть ничего, но на всякий случай я общеукрепляющее ему ввёл.

«Или попытаться спровоцировать?, — думал Чернов. — Но как? Сказать одному из них в лицо, что я его раскусил и приставить пушку к голове? Что в этом случае сделает Беглец? Попытается меня убить? Или убедить, что я ошибаюсь? Или просто убежит? Нет, это можно делать только в сговоре с третьим, а без подстраховки — чистое самоубийство».

Из переговорного устройства послышался голос Глыбы. Майор отметил, что, несмотря на отсутствие радиосвязи, телекомы в пределах базы действуют. Странно — и коммуникаторы, и радиостанции работали на одном принципе, но поди ты, разберись, что произошло, почему один вид связи отключён, а второй — нет. Очевидно, что кто-то (Беглец или Странник) каким-то образом урезали их радиостанциям функционал.

— Женя, обстановка вокруг станции мне очень не нравится. Я попросил Шаха понаблюдать за территорией вокруг МНС. Говорит, что сканеры зафиксировали передвижение.

Чернов оглянулся и, пятясь, двинул в коридор, чтобы ни Лафайет, ни астрофизик его не услышали.

— Это Странник?, — спросил капитан. — Но ведь он умеет хорошо маскироваться. Выходит, что теперь пришла пора открыть карты?

— Возможно, — ответил Глыба. — Причём не только Странник. Сканеры засекли два объекта. Если они оба открылись, то на это есть свои причины, которых нам не осознать.

— Значит, нам можно не искать Беглеца на станции?

Капитан повеселел, но майор его остудил:

— Почему? Он запросто может наделать себе помощников-зомби. Хотя бы как отвлекающий манёвр в борьбе со Странником. Так что будьте начеку. Вполне возможно, скоро нам придётся в полной экипировке рвануть наружу. Всё, отключаюсь.

И едва только отключился коммуникатор, в лазарете один за другим прогрохотали несколько выстрелов. Коротко вскрикнул и замолчал Илья Юрьевич. Что-то глухо ударилось о пол.

Он вбежал в помещение и едва не споткнулся о распростёртое на полу тело астрофизика. Стена забрызгана кровью. Лафайет стоял, забившись в угол и держал перед собой «кобру» с расстрелянной обоймой.

— Жан, опустите пистолет!, — как можно спокойнее произнес Женя. — Вы его уже убили.

— Он… он бросился на меня…, — выкрикнул Лафайет. — Он хотел меня убить!

— Но убили вы его. Хорошо хоть Прошина не задели, я бы вам этого не простил.

Женя мягким движением забрал пистолет и положил на стол.

— Схватил скальпель, и бросился на меня. Успел порезать руку, но я…

Лафайет показал порезанную руку. Царапина пустячная, жить будет. Особовец поискал глазами скальпель и увидел его рядом с телом Илья Юрьевича. Странно, что астрофизик взялся за скальпель, а не за пистолет, который так и не вытащил из кобуры.

— Из его груди что-нибудь вылетало?, — спросил Чернов. — Ну…вроде теннисного мяча.

Лафайет судорожно закивал:

— «Жучок»… так вы его называли. Да, где-то здесь упал, я видел. Но мне было не до того, чтобы обращать на это внимание.

Капитан наклонился над трупом и осмотрел раны. Три пули в области сердца, одна в голову, и ещё несколько в живот. И никакой рваной раны, как у техника. Если и был жучок, то как он вылетел, не продырявив тела? И кровь… много крови. А когда погиб Иван Строгин — ни капли крови. И когда Чернов пристрелил Игоря — тоже. Ни капельки. Почему в двух случаях погибшие кровью не истекают, а в третьем — её столько, что хватит на донорскую станцию?

Лафайет полез под кровать и вытащил металлический шар. Тот матово поблёскивал в свете лампы.