Операция «Сусанин»

Наконец, они въехали в какой-то узкий проезд, резко свернули налево и оказались в подземном гараже.

За всю дорогу Моше так и не проронил ни слова.

Они поднялись на два пролета по какой-то лестнице. Потом по коридору прошли в комнату-приемную, где их встретила миловидная женщина с добрым, открытым лицом.

В соседней комнате, куда проводили Гали, стояло кресло с широкими подлокотниками и почти вертикальной спинкой.

«Похоже на электрический стул», — с мрачным юмором подумала Гали.

Женщина, которая вошла за ней следом, по-английски предложила ей устроиться в кресле.

Гали выполнила приказание, и на несколько минут ее оставили одну.

Из соседней комнаты доносился сдержанный голос Моше, который беседовал, очевидно, с оператором. Разговор велся на иврите, и мадам Легаре, увы, не понимала ни слова.

У нее было время оглядеться и привыкнуть к необычной обстановке.

Гали чувствовала, что волнуется, как перед первым выпускным экзаменом в школе. Как же давно это было!

Предстоящий экзамен может круто изменить ее жизнь.

Чтобы отвлечься и расслабиться, Гали принялась изучать комнату, в которой находилась.

Похоже, что это стационарная лаборатория. Окна плотно закрыты жалюзи. Свет приглушенный. С улицы не доносится никаких звуков. Стены светло-зеленого цвета. Сейф, удачно поставленный между окнами.

Ага! Вот и сам полиграф.

Справа от нее на небольшом столе стоял прибор, напоминающий атташе-кейс. От этого прибора к ее креслу тянулись провода с датчиками на концах. Рядом с полиграфом стоял присоединенный к нему компьютер.

Гали так увлеклась разглядыванием чудес техники, что вздрогнула от неожиданности, когда в комнату вошел рано располневший мужчина с большими залысинами на голове. На вид мужчине было лет сорок, одет он был в мешковато сидевший на нем, мятый, серый костюм.

Мужчина бесцеремонно, по-хозяйски взял стоявший у стены стул и уселся напротив Гали.

Потом, поглядев на женщину сквозь стекла дымчатых очков, начал:

— Госпожа Легаре, судьбе было угодно, чтобы мы встретились с вами. Вот скоро уже двадцать лет, как я занимаюсь поиском Истины и Лжи. То есть, в меру своих скромных сил, ищу возможность отличить одно от другого. В этом я вижу смысл своей работы. Изначально я верю всему, что говорят люди. И только после получения результатов проверки на полиграфе позволяю себе иногда усомниться в искренности некоторых из этих людей. Если у вас есть вопросы, задавайте их прямо сейчас. Я готов ответить.

Гали не преминула воспользоваться предоставленной возможностью:

— Скажите, мм… профессор?

Мужчина предупредительно и явно польщено поклонился.

— Профессор, когда профессионального лгуна, успешно прошедшего испытание, отпускают на все четыре стороны, а невиновного сажают за решетку, как реагирует на все это ваша совесть?

Разумеется, это был удар ниже пояса.

Щеки профессора налились вишневым цветом, на шее от напряжения вздулась вена. Он резко вскочил и заходил по комнате.

Потом неожиданно остановился напротив Гали и сказал почти шепотом:

— Да, у меня были такие случаи. Но надеюсь, что ваше испытание пройдет успешно.

Гали не сомневалась, что после этих слов она отыграла еще одно очко в этой бесконечной игре.

Через некоторое время на мадам Легаре, обвешанную со всех сторон датчиками, должны были посыпаться вопросы. По инструкции, которой ее снабдил все тот же профессор, она должна была отвечать односложно, только «да» или «нет». Гали чувствовала себя как спринтер, стоящий на старте стометровки. Она пыталась расслабиться, но не могла. И, самое неприятное, чем больше она старалась, тем хуже у нее получалось. Профессор и его ассистентка сидели в метре от мадам Легаре и настраивали полиграф. Гали не могла видеть экрана монитора, но чувствовала, что ее экзекутору с самого начала что-то не нравилось. В тягостном молчании прошло несколько минут. Профессор изредка отрывался от своей аппаратуры и бросал на Гали изучающие взгляды поверх очков.

— Итак, начнем, — наконец сказал он. — Госпожа Легаре, смотрите прямо перед собой, не вертите головой, постарайтесь не чихать и не кашлять. Сидите ровно, не шевелите пальцами ног и особенно рук. Отвечайте правдиво на все вопросы. Вы готовы?

— Да.

Дальнейшее было для Гали каким-то кошмаром, хотя больно ей не было, а вопросы поначалу были самые невинные.

— Вы сидите в кресле?

— Да.

— Вы живете в Париже?

— Да.

— Вы когда-либо ранее проходили испытание на полиграфе?

— Нет.

— Вы когда-либо прыгали с самолета с парашютом?

— Нет.

Вопросы сыпались один за другим, они касались всего на свете. А вопросам не было видно конца…

— Вы когда-либо обманывали людей, которые доверяли вам?

— Да.

— Вы встречались с сотрудниками КГБ перед выездом из СССР на постоянное место жительство во Францию?

— Да.

— У вас есть водительские права?

— Да.

— Вы выполняете задание КГБ?

— Нет!

— Вы периодически приезжаете в Москву?

— Да!

— Ваши приезды в Израиль связаны с выполнением заданий органов государственной безопасности Советского Союза?

— Нет! Нет, и еще раз нет! — вспылила Гали.

— Пожалуйста, отвечайте односложно: только «да» или «нет», — ровным голосом охладил ее профессор.