Операция «Тайфун»

«Рама» прикрывалась парой истребителей, которые, заметив приближение шестерки Захарова, вызвали подкрепление. Бой они начали в меньшинстве. Оставив прикрытие «якам», Захаров с ведомым скрылись в облаках. По характерным выступам на капотах двигателей «мессершмиттов» стало ясно, что противником их является новейшая версия немецкого истребителя Bf.109G – «Густав». Выскочив за облака и прикинув свое местоположение относительно разведчика, Захаров занял положение для захода в атаку со стороны солнца и пошел вниз. «Рама» оказалась не совсем там, где предполагал командарм, а гораздо ближе и левым бортом к «лавочкину». Стрелять пришлось сразу же без прицеливания, и он ударил из пушек длинной очередью. Бортстрелок «рамы» не успел перекинуть пулеметную спарку на пикирующий русский истребитель, а вот пилот не оплошал и успел начать левый вираж, уходя под атакующего. Однако несколько снарядов Захарова зацепили кабину, и в лучах солнца их разрывы брызнули осколками остекления.

– Бей! – успел крикнуть по связи ведомому Захаров, проскакивая на пикировании мимо «рамы». Попал тот или нет, он не видел, но, выведя самолет из пикирования и начав набор высоты, увидел, что «рама» беспорядочно падает. Правда, без огня и дыма, но, похоже, экипаж выведен из строя – самолет не управляется. Перед тем, как снова скрыться в облаках, оценил ситуацию у «яков». Они также добились успеха, сбив один из истребителей прикрытия, однако к оставшемуся немцу на помощь спешила свежая четверка «мессеров». Оставив снова солнце позади, пара Захарова пробила облака и вывалилась из них крайне удачно. Почти прямо по курсу на вертикаль лезла пара «мессеров», подгоняемая тоже парой «яков». Промахнуться было сложно, и Захаров попал. Парная очередь пушек прошлась по двигателю и кабине. Мотор «мессера» вспыхнул, он задергался, теряя скорость. Ведомый «мессершмитт», понимая, что, продолжив набор высоты, попадает под атаку второго «лавочкина», попытался сломать траекторию движения. Потерял скорость, и тут же был сбит преследующей его парой «яков». Однако желание сбить этого «мессера» стоило ведущему этой пары «яков» самолета ведомого, который, прикрывая своего командира, был атакован второй парой «мессеров». За этими «мессерами» тянулась еще пара «яковлевых», но атаковать их не успевала из-за дальности. Следом за ними шел «мессер»-одиночка из прикрытия разведчика. Прежде чем перейти в набор высоты, Захаров издалека дал очередь по курсу этого «мессера». Тот, поняв, что, продолжая полет, будет атакован, ушел в вираж со снижением. Набирая высоту, Захаров огляделся. К земле протянулись дымные следы четырех самолетов, а ярких бензиновых костров насчитал пять. Значит, «рама» все же действительно была сбита. В воздухе висело два парашюта – уцелели летчик с «яка» и с ведомого «мессера». Выжил ли летчик первого сбитого «яками» «мессера», он не видел – не до того было, а тот, которого расстрелял он сам, выжить не мог по определению. 23-мм по кабине не оставляли тому шансов. Снова уходить за облака не пришлось – немцы вышли из боя. Однако через десять минут со стороны Новгорода появилась еще восьмерка «мессеров». Вот тут стало не до шуток. Занять позицию для атаки не удалось. Снова уйти вверх и атаковать из облаков Захаров не мог – это значило оставить тройку «яков» против восьми «мессеров». Все, на что хватило умения и здоровья, это не подставиться и не дать немцам занять позиции для атаки. В целом, удалось. Минут через десять к месту боя подошла восьмерка «Лавочкиных» из его армии. К этому моменту результат был ноль-ноль. Положение сразу изменилось. Теперь немцы старались уцелеть. Еще через минут пять с юга-запада появилась колонна из трех девяток «лаптежников» под прикрытием трех четверок истребителей. Получается, первая восьмерка была группой расчистки воздуха. К моменту подхода бомбардировщиков к месту боя подошли еще десяток «лавочкиных» и двадцать ЛАГГ-3 соседей. «Лавочкины» сразу сковали прикрытие, а «лагги» атаковали пикировщиков. Пятерка Захарова приняла участие в этом сражении, однако успехов добиться не успела. Ведущий «яков» его прикрытия попросил разрешения на выход из боя по остатку топлива. Захаров разрешил, а сам, с ведомым отойдя в сторону от места боя и поднявшись повыше, некоторое время руководил боем, подсказывая командирам групп. Вернулся на аэродром, также израсходовав топливо. Заходя на посадку, по рации услышал доклад о результате боя. Сбили восемь «мессеров» и девять «юнкерсов». Прицельно отбомбиться пикировщикам не дали. Свои потери: три «лавочкина» из его армии – летчики выжили, и пять «лаггов» соседей. В целом счет в нашу пользу. Но не будь в небе его Ла-5ФН и Яков-3 – счет был бы совершенно другой.

– Ну вот! Другое дело! Передай от моего лица благодарность летчикам. Теперь воевать можно! – произнес Ремизов, провожая взглядом уходящие несолоно хлебавши немецкие бомбардировщики и обращаясь к авианаводчику.

– Сам командующий армией в бою был. Вроде даже лично сбил «раму», – ответил тот.